Неточные совпадения
— Потерпи же!.. Потерпи, голубчик!.. Желанный ты мой, ненаглядный!.. До верхотины Вражка
не даль какая. — Так нежно и страстно шептала Фленушка, ступая быстрыми шагами и склоняясь на плечо Самоквасова. — Там до́сыта наговоримся… — ровно дитя, продолжала она лепетать. — Ох, как сердце у меня по тебе изболело!.. Исстрадалась я без тебя, Петенька, измучилась!
Не брани меня. Марьюшка мне говорила… знаешь ты от кого-то… что с тоски да с горя я
пить зачала…
— А ты пока молчи… Громко
не говори!.. Потерпи маленько, — прервала его Фленушка, открывая лицо. — Там никто
не услышит, там никто ничего
не увидит. Там
досыта наговоримся, там в последний разок я на тебя налюбуюсь!.. Там… я… Ой,
была не была!.. Исстрадалась совсем!.. Хоть на часок, хоть на одну минуточку счастья мне дай и радости!..
Было бы чем потом жизнь помянуть!.. — Так страстно и нежно шептала Фленушка, спеша с Самоквасовым к верхотине Каменного Вражка.
— Только, чур, наперед уговор, — начал молчавший Орошин. — Ежель на чем порешим, кажду малость делать сообща, по совету, значит, со всеми. Друг от дружки дел
не таить, друг дружке ножки
не подставлять. Без того всем можно разориться, а ежели
будем вести дела вкупе, тогда и барыши возьмем хорошие, и
досыта насмеемся над Лебякиным, над Колодкиным и над зятьями Доронина.
— Да ведь народ бедствует. Вот я сейчас из деревни приехал. Разве это надо, чтоб мужики работали из последних сил и
не ели досыта, а чтобы мы жили в страшной роскоши, — говорил Нехлюдов, невольно добродушием тетушки вовлекаемый в желание высказать ей всё, что он думал.
Неточные совпадения
Пропали люди гордые, // С уверенной походкою, // Остались вахлаки, //
Досыта не едавшие, // Несолоно хлебавшие, // Которых вместо барина // Драть
будет волостной.
Оно и правда: можно бы! // Морочить полоумного // Нехитрая статья. // Да
быть шутом гороховым, // Признаться,
не хотелося. // И так я на веку, // У притолоки стоючи, // Помялся перед барином //
Досыта! «Коли мир // (Сказал я, миру кланяясь) // Дозволит покуражиться // Уволенному барину // В останные часы, // Молчу и я — покорствую, // А только что от должности // Увольте вы меня!»
Что Ноздрев лгун отъявленный, это
было известно всем, и вовсе
не было в диковинку слышать от него решительную бессмыслицу; но смертный, право, трудно даже понять, как устроен этот смертный: как бы ни
была пошла новость, но лишь бы она
была новость, он непременно сообщит ее другому смертному, хотя бы именно для того только, чтобы сказать: «Посмотрите, какую ложь распустили!» — а другой смертный с удовольствием преклонит ухо, хотя после скажет сам: «Да это совершенно пошлая ложь,
не стоящая никакого внимания!» — и вслед за тем сей же час отправится искать третьего смертного, чтобы, рассказавши ему, после вместе с ним воскликнуть с благородным негодованием: «Какая пошлая ложь!» И это непременно обойдет весь город, и все смертные, сколько их ни
есть, наговорятся непременно
досыта и потом признают, что это
не стоит внимания и
не достойно, чтобы о нем говорить.
Набегавшись
досыта, сидишь, бывало, за чайным столом, на своем высоком креслице; уже поздно, давно
выпил свою чашку молока с сахаром, сон смыкает глаза, но
не трогаешься с места, сидишь и слушаешь.
Неизвестно,
досыта ли кормила вдова дочерей, но все четыре
были настолько в теле, что ничто
не указывало на недостаток питания; неизвестно, в каких платьях они ходили дома, но в люди показывались одетыми
не хуже других.