Неточные совпадения
Как родного сына, холила и лелеяла «Микитушку» Татьяна Андревна, за всем у него приглядывала, обо всем печаловалась, каждый день от него допытывалась: где был вчера, что делал, кого видел, ходил ли в субботу в баню, в воскресенье за часы на Рогожское аль к кому из знакомых в моленну, не оскоромился ль грехом в середу аль в пятницу, не воруют ли у него на квартире сахар, не подменивают ли в портомойне
белье, не надо ль чего заштопать, нет ли прорешки на
шубе аль на другой одеже какой.
Чего только там нет —
белья носильного и столового видимо-невидимо, и все-то новенькое, ни разу не надеванное; три
шубы черно-бурой лисы, одну только что привез покойник с ярманки; серебра пуда три, коли не больше, а шелковых да шерстяных материй на платья целая пропасть…
В этот вечер, когда кончилась вечерняя молитва и смеркалось, Шамиль надел
белую шубу и вышел за забор в ту часть двора, где помещались его жены, и направился к комнате Аминет.
Неточные совпадения
Приподымаюсь, смотрю: человек в богатой медвежьей
шубе, в собольей шапке, с черными глазами, с черными как смоль щегольскими бакенами, с горбатым носом, с
белыми оскаленными на меня зубами,
белый, румяный, лицо как маска.
Но уже доктор входил — важная фигура в медвежьей
шубе, с длинными темными бакенбардами и с глянцевито выбритым подбородком. Ступив через порог, он вдруг остановился, как бы опешив: ему, верно, показалось, что он не туда зашел: «Что это? Где я?» — пробормотал он, не скидая с плеч
шубы и не снимая котиковой фуражки с котиковым же козырьком с своей головы. Толпа, бедность комнаты, развешанное в углу на веревке
белье сбили его с толку. Штабс-капитан согнулся перед ним в три погибели.
Мы сидели раз вечером с Иваном Евдокимовичем в моей учебной комнате, и Иван Евдокимович, по обыкновению запивая кислыми щами всякое предложение, толковал о «гексаметре», страшно рубя на стопы голосом и рукой каждый стих из Гнедичевой «Илиады», — вдруг на дворе снег завизжал как-то иначе, чем от городских саней, подвязанный колокольчик позванивал остатком голоса, говор на дворе… я вспыхнул в лице, мне было не до рубленого гнева «Ахиллеса, Пелеева сына», я бросился стремглав в переднюю, а тверская кузина, закутанная в
шубах, шалях, шарфах, в капоре и в
белых мохнатых сапогах, красная от морозу, а может, и от радости, бросилась меня целовать.
Подъезжает в день бала к подъезду генерал-губернаторского дворца какой-нибудь Ванька Кулаков в
белых штанах и расшитом «благотворительном» мундире «штатского генерала», входит в вестибюль, сбрасывает на руки швейцару соболью
шубу и, отсалютовав с вельможной важностью треуголкой дежурящему в вестибюле участковому приставу, поднимается по лестнице в толпе дам и почетных гостей.
В три дня я в далекий мой путь собралась, // Всё ценное я заложила, // Надежною
шубой,
бельем запаслась, // Простую кибитку купила.