Неточные совпадения
Графство Пиннеберг находилось в Голштинии, и она
приняла фамилию по его
имени как будущая герцогиня Голштейн-Лимбург.
Когда она скончалась, правление Русскою империей
принял племянник ее, принц Голштейн-Готторпский, и, согласно завещанию моей матери, был провозглашен императором под
именем Петра III.
Так как по смыслу завещания императрицы Елизаветы Петровны регентом назначен был принц Петр Голштинский с титулом императора, то и Пугачев официально
принял на себя
имя Петра и титул императора.
«Всклепавшая на себя
имя» вздумала достичь русского престола при помощи Ватикана, обещая за то не только сама
принять римско-католическую веру, но и ввести ее в России.
Без Екатерины Понятовскому никогда бы не владеть короной Сигизмундов и Батория, без ее помощи эта корона давно бы слетела с головы его, и, конечно, если бы до императрицы дошли теперь сведения, что он
принимает участие в химерических замыслах «всклепавшей на себя
имя», он бы ранее положенного судьбой срока лишился государства.
Цель вопросов состояла в том, чтоб узнать от пленницы: кто внушил ей мысль
принять на себя
имя дочери императрицы Елизаветы Петровны и с кем по этому поводу находилась она в сношениях.
Фельдмаршал снова стал увещевать пленницу, чтоб она открыла, кто внушил ей мысль
принять на себя
имя дочери императрицы Елизаветы Петровны и кто были пособниками ее замыслам. Он напомнил ей о крайних мерах. Надо полагать, что ей было известно, что значат на языке тайной экспедиции слова: «крайние меры».
Об этом свидании с пленницей и о сделанных распоряжениях князь Голицын подробно донес императрице 18 июня. Но императрица отвечала ему 29 числа: «Распутная лгунья осмелилась просить у меня аудиенции. Объявите этой развратнице, что я никогда не
приму ее, ибо мне вполне известны и крайняя ее безнравственность, и преступные замыслы, и попытки присвоивать чужие
имена и титулы. Если она будет продолжать упорствовать в своей лжи, она будет предана самому строгому суду».
Оставив Россию, Елисей, под видом путешественника, возвратился через Венецию и Австрию в Польшу, пришел в православный Почаевский монастырь и там постригся,
приняв имя Самуила. В 1704 году киевский митрополит Варлам Ясинский вызвал к себе Самуила и поставил его в Киевскую академию учителем стихотворства. При следующем монашеском постриге Самуил принял имя своего дяди Феофана.
Для этого надо было
принять имя какого-нибудь лица, ему хорошо известного, знать его место рождения и семейные отношения, подходящего по летам и той национальности, язык которой он, Савин, знал.
Неточные совпадения
Правдин (останавливая ее). Поостановитесь, сударыня. (Вынув бумагу и важным голосом Простакову.)
Именем правительства вам приказываю сей же час собрать людей и крестьян ваших для объявления им указа, что за бесчеловечие жены вашей, до которого попустило ее ваше крайнее слабомыслие, повелевает мне правительство
принять в опеку дом ваш и деревни.
Как она забралась туда, неизвестно, но так искусно была прописана, что издали можно было
принять ее за мужика, и даже
имя оканчивалось на букву ъ, то есть не Елизавета, а Елизаветъ.
— Так-с. Ну-с, так имейте в виду-с; а теперь благоволите
принять, для интересов вашей родственницы, на первый случай, посильную сумму от меня лично. Весьма и весьма желаю, чтоб
имя мое при сем не было упомянуто. Вот-с… имея, так сказать, сам заботы, более не в состоянии…
Поутру пришли меня звать от
имени Пугачева. Я пошел к нему. У ворот его стояла кибитка, запряженная тройкою татарских лошадей. Народ толпился на улице. В сенях встретил я Пугачева: он был одет по-дорожному, в шубе и в киргизской шапке. Вчерашние собеседники окружали его,
приняв на себя вид подобострастия, который сильно противуречил всему, чему я был свидетелем накануне. Пугачев весело со мною поздоровался и велел мне садиться с ним в кибитку.
Фамилию его называли тоже различно: одни говорили, что он Иванов, другие звали Васильевым или Андреевым, третьи думали, что он Алексеев. Постороннему, который увидит его в первый раз, скажут
имя его — тот забудет сейчас, и лицо забудет; что он скажет — не заметит. Присутствие его ничего не придаст обществу, так же как отсутствие ничего не отнимет от него. Остроумия, оригинальности и других особенностей, как особых
примет на теле, в его уме нет.