Неточные совпадения
Впервой книжке «Чтений», издаваемых императорским Московским Обществом
Истории и Древностей, 1867 года, помещены доставленные почетным членом этого Общества,
графом В. Н. Паниным, чрезвычайно любопытные сведения о загадочной женщине, что в семидесятых годах прошлого столетия, за границей, выдавала себя за дочь императрицы Елизаветы Петровны, рожденную от законного брака ее с фельдмаршалом
графом А. Г. Разумовским.
Дело о пугачевском бунте, которого не показали Пушкину, до сих пор запечатано, и никто еще из исследователей русской
истории вполне им не пользовался [Некоторые части дела о Пугачеве, по ходатайству
графа Перовского, были открыты покойному Надеждину, когда он писал свои «Исследования о скопческой ереси», начальник которой, Кондратий Селиванов, современник Пугачева, также называл себя императором Петром III.].
К сожалению, эта переписка, которая во многом могла бы разъяснить темное, загадочное дело самозванки, — нам неизвестна, хотя, как видно из сообщенных
графом В. Н. Паниным в Московское Общество
Истории и Древностей сведений, она сохранилась при деле.
Так полагает
граф В. Н. Панин, доставивший сведения о самозванке в императорское Общество
Истории и Древностей.
Само собою разумеется, что
граф Панин о сообщении рагузского сената докладывал императрице и самый ответ поверенному дан был по ее повелению. Екатерина не желала делать из этого громкой
истории и придумала иное средство уничтожить самозванку с ее замыслами. Она решилась без шума и огласки захватить ее в чужих краях. Для исполнения такого плана императрица избрала
графа Алексея Орлова, которого решительность и находчивость в подобных случаях были ей очень хорошо известны.
Сообщенные
графом В. Н. Потемкиным в императорское Московское общество
истории и древностей извлечения из дела о самозванке — далеко не полны.
Неточные совпадения
— Жульнические романы, как, примерно, «Рокамболь», «Фиакр номер 43» или «
Граф Монте-Кристо». А из русских писателей весьма увлекает
граф Сальяс, особенно забавен его роман «
Граф Тятин-Балтийский», — вещь, как знаете, историческая. Хотя у меня к
истории — равнодушие.
Я только думая, что можно бы изобразить все в той простоте и правде, как я теперь это вижу, и что
история мальчика, подобного мне, и людей, его окружающих, могла бы быть интереснее и умнее
графа Монте — Кристо.
Оказалось, что этот
граф даже и не
граф, а если и эмигрант действительно, то с какою-то темною и двусмысленною
историей.
Более всего ей нравится в романах длинная, хитро задуманная и ловко распутанная интрига, великолепные поединки, перед которыми виконт развязывает банты у своих башмаков в знак того, что он не намерен отступить ни на шаг от своей позиции, и после которых маркиз, проткнувши насквозь
графа, извиняется, что сделал отверстие в его прекрасном новом камзоле; кошельки, наполненные золотом, небрежно разбрасываемые налево и направо главными героями, любовные приключения и остроты Генриха IV, — словом, весь этот пряный, в золоте и кружевах, героизм прошедших столетий французской
истории.
— Нет, ты мне про женщин, пожалуйста, — отвечает, — не говори: из-за них-то тут все
истории и поднимаются, да и брать их неоткуда, а ты если мое дитя нянчить не согласишься, так я сейчас казаков позову и велю тебя связать да в полицию, а оттуда по пересылке отправят. Выбирай теперь, что тебе лучше: опять у своего
графа в саду на дорожке камни щелкать или мое дитя воспитывать?