Неточные совпадения
Дело о пугачевском бунте, которого не показали Пушкину, до сих пор запечатано, и никто еще из
исследователей русской
истории вполне им не пользовался [Некоторые части дела о Пугачеве, по ходатайству графа Перовского, были открыты покойному Надеждину, когда он писал свои «Исследования о скопческой ереси», начальник которой, Кондратий Селиванов, современник Пугачева, также называл себя императором Петром III.].
Неточные совпадения
Нельзя думать, чтобы «Летописец» добровольно допустил такой важный биографический пропуск в
истории родного города; скорее должно предположить, что преемники Двоекурова с умыслом уничтожили его биографию, как представляющую свидетельство слишком явного либерализма и могущую послужить для
исследователей нашей старины соблазнительным поводом к отыскиванию конституционализма даже там, где, в сущности, существует лишь принцип свободного сечения.
Гюисманс замечателен как
исследователь католического культа и католической мистики, книги его наполнены глубокими мыслями о готике, о литургике, о примитивах, о мистических книгах и ценными замечаниями по
истории искусства и литературы.
Но стоит раз обратиться
истории на этот путь, стоит раз сознать, что в общем ходе
истории самое большое участие приходится на долю народа и только весьма малая Доля остается для отдельных личностей, — и тогда исторические сведения о явлениях внутренней жизни народа будут иметь гораздо более цены для
исследователей и, может быть, изменят многие из доселе господствовавших исторических воззрений.
Вообще прием изложения и представления событий очень сильно напоминает тот прием, которым воспользовался недавно другой ученый
исследователь русской
истории — г. Соловьев.
Стоит только припомнить его знаменитую речь о веротерпимости. Это было большой милостью для Испании,где еще царила государственная нетерпимость, не допускавшая ничего «иноверческого»; но в этой красивой и одухотворенной речи Кастеляро все-таки романтик, спиритуалист, а не пионер строгой научно-философской мысли. Таким он был и как профессор
истории, и года изгнания не сделали его более точным
исследователем и мыслителем.