Неточные совпадения
Полагаю, что духовное завещание
императрицы Елизаветы сохраняет свою силу.
Фельдмаршал снова стал увещевать пленницу, чтоб она открыла, кто внушил ей мысль принять на себя имя дочери
императрицы Елизаветы Петровны и кто были пособниками ее замыслам. Он напомнил ей о крайних мерах. Надо
полагать, что ей было известно, что значат на языке тайной экспедиции слова: «крайние меры».
Она попросила бумаги и перо, чтобы писать к князю Голицыну. Доложили об этом фельдмаршалу. Он
полагал, что ожидание близкой смерти возбудит, быть может, в пленнице раскаяние и внушит мысль рассказать все, чего напрасно добиваются от нее почти два месяца. Письменные принадлежности были даны, и 21 июля Елизавета написала к князю Голицыну письмо, исполненное самого безотрадного отчаяния. При нем были приложены длинные записка и письмо к
императрице.
Надо
полагать, что она подразумевала тут не только Доманского с Чарномским, но и самого князя Радзивила с его свитой, которой приписывала разглашение об ее происхождении от
императрицы Елизаветы.
Неточные совпадения
Помню, как однажды доктор Вейнрейх, войдя в гостиную,
положил перед матерью захваченный с почты последний номер «Московских Ведомостей», прибавив: «Здесь прекрасное стихотворение Жуковского на смерть
императрицы Марии Феодоровны». И она стала читать:
Я, друг мой,
полагаю так, что теперь нам с тобой опять бы время повидаться, но только лучше, думаю, мне к тебе съездить, чтобы от службы тебя не отрывать, да и от веселостей, о коих при дворе
императрицы описываешь; а потому жди меня к себе в Питер по первопутку, ибо в Москве буду малое время, а хочу видеть, что там у вас будет происходить перед рождеством, пробуду святки, — кстати привезу тебе показать и новокупленных карликов».
Наконец, 2 октября 1768 года дело вдовы ротмистра гвардии Дарьи Николаевны Салтыковой было производством окончено и представлено
императрице, которая, несмотря на множество дел, вследствие готовившейся войны с Турцией, уже объявленной манифестом, тщательно несколько дней подряд рассматривала дело и собственноручно
положила следующую резолюцию:
Вынул письмо из кафтана, преклонил его до земли,
положил на ближайшее окно, стараясь объяснить страстною мимикой, что сердце его раздирается от горести, и поспешил догнать свиту
императрицы и вовремя вмешаться в толпу.
Здесь колыбель нашей воинской славы, нашей торговли и силы; здесь русский воин
положил на грудь свою первое крестное знамение за первую победу, дарованную ему Богом над образованным европейским солдатом; отсюда дивная своею судьбою и достойная этой судьбы жена, неразлучная подруга образователя нашего отечества и спасительница нашего величия на берегах Прута [Автор имеет в виду вторую жену Петра I — будущую
императрицу Екатерину I (1684–1727), принимавшую участие в Прутском походе 1711 г.