Неточные совпадения
Картина г. Флавицкого, заслуживающая, по отзывам знатоков, большую похвалу
в отношении художественном и удостоенная Академией заслуженной награды, еще более распространила
в публике уверенность
в истине небывалого происшествия, придуманного досужими иностранцами, писавшими много разнообразного вздора об Екатерине II.
Гравюра не думает быть лучше картины, она гораздо хуже ее
в художественном отношении; так и произведение искусства никогда не достигает красоты или величия действительности; но картина одна, ею могут любоваться только люди, пришедшие в галлерею, которую она украшает; гравюра расходится в сотнях экземпляров по всему свету, каждый может любоваться ею, когда ему угодно, не выходя из своей комнаты, не вставая с своего дивана, не скидая своего халата; так и предмет прекрасный в действительности доступен не всякому и не всегда; воспроизведенный (слабо, грубо, бледно — это правда, но все-таки воспроизведенный) искусством, он доступен всякому и всегда.
Предполагаем, что поэт берет из опыта собственной жизни событие, вполне ему известное (это случается не часто; обыкновенно многие подробности остаются мало известны и для связности рассказа должны быть дополняемы соображением); предполагаем также, что взятое событие совершенно закончено
в художественном отношении, так что простой рассказ о нем был бы вполне художественным произведением, т. е. берем случай, когда вмешательство комбинирующей фантазии кажется наименее нужным.
Еще обширнее круг вмешательства комбинирующей фантазии при других обстоятельствах: когда, например, поэту не вполне известны подробности события, когда он знает о нем (и действующих лицах) только, по чужим рассказам, всегда односторонним, неверным или неполным
в художественном отношении, по крайней мере с личной точки зрения поэта.
Неточные совпадения
Таковы должны быть, по нашему мнению,
отношения реальной критики к
художественным произведениям; таковы
в особенности должны они быть к писателю при обозрении целой его литературной деятельности.
Взятый сам по себе, со стороны своего внутреннего содержания, этот тип не весьма выразителен, а
в смысле
художественного произведения даже груб и не интересен; но он представляет интерес
в том
отношении, что служит наивернейшим олицетворением известного положения вещей.
Для нас польза связана обыкновенно если не с неприятным, то, во всяком случае, с безразличным
в эстетическом
отношении; красота и полезность пребывают во вражде; убить эту вражду не удастся никакой
художественной промышленности, если утрачен ключ к древнему
отношению этих двух враждебных стихий; но было время, когда польза не смотрела пустыми очами
в очи красоте; тогда не существовало отрицательного понятия «утилитаризма», который хочет уничтожать все, не согласное с ним; и первый враг его, конечно, красота, такая одинокая, такая чуждая для многих современных людей.
Поэтому и
в окончательном
отношении к учению Федорова ощущается невольная противоречивость: при всей неприемлемости, даже чудовищности «проекта» он не может быть и просто отринут, ибо с ним связано нечто интимное и нужное [Невольно напрашивается на сопоставление с федоровским «проектом общего дела» эсхатологическая мечта Скрябина о создании мистерии, вернее, о
художественной подготовке такого мистериального действа, которое должно положить конец этому зону и явиться гранью между двумя космическими периодами.
Что такое эстетическое оскудение отнюдь не составляет нормы церковной жизни, об этом красноречивей всего свидетельствует несравненная красота православного культа и
художественные сокровища его литургики [Знаменательно
в этом
отношении явление К. Н. Леонтъева, эстета из эстетов, и, однако, нашедшего себе религиозный и эстетический приют
в лоне православия,
в тиши Афона и Оптиной, на послушании у старца Амвросия, и кончившего дни иноком Климентом.