— Бог спасет, родименькой, бог спасет, — говорил старец на усердные послуги Гриши, когда тот,
затеплив лампадку перед иконами, к месту прибрал старцев пещур, закрыл ставни, а потом с обычными «метаниями» простился и благословился по чину.
— Нет, нет, боже сохрани! — отвечала она, — он не велел себя будить. «Кушайте, говорит, одни: у меня аппетиту нет; я лучше усну, говорит: сон подкрепит меня; разве вечером захочу». Так вы вот что сделайте, Антон Иваныч: уж не прогневайтесь на меня, старуху: я пойду
затеплю лампадку да помолюсь, пока Сашенька почивает; мне не до еды; а вы откушайте одни.
В углу помещался старинный образ, пред которым баба еще до нас
затеплила лампадку, а на стенах висели два больших тусклых масляных портрета: один покойного императора Николая Павловича, снятый, судя по виду, еще в двадцатых годах столетия; другой изображал какого-то архиерея.
Неточные совпадения
Сошлись они все трое в один домик к Левше, двери заперли, ставни в окнах закрыли, перед Николиным образом
лампадку затеплили и начали работать.
Время летело быстро, и Устинья Марковна совсем упала духом: спасенья не было. В другой бы день, может, кто-нибудь вечером завернул, а на людях Родион Потапыч и укротился бы, но теперь об этом нечего было и думать: кто же пойдет в банный день по чужим дворам. На всякий случай
затеплила она
лампадку пред Скорбящей и положила перед образом три земных поклона.
— Не успели, — молвила Манефа. — В чем спали, в том и выскочили. С той поры и началось Рассохиным житье горе-горькое. Больше половины обители врозь разбрелось. Остались одни старые старухи и до того дошли, сердечные, что
лампадки на большой праздник нечем
затеплить, масла нет. Намедни, в рождественский сочельник, Спасову звезду без сочива встречали. Вот до чего дошли!
Малец, — крикнул игумен молоденькому бельцу, с подобострастным видом стоявшему в передней, —
затепли лампадки-то да в боковушках у гостей тоже
затепли…