Неточные совпадения
— Ну, — крикнул Микешка с горьким
чувством целовальнику, — так, видно, делу и быть. Владей, Фаддей, моей Маланьей!.. А чапуруху, свояк, поставь… Расшибем полштофика!.. Выпьем!.. Плачу я… Гуляем, Мавра Исаевна!.. А ну-ка, отрежь печенки… Ишь черт какой, дома, небойсь, такой не стряпала!.. Эх, погинула вконец моя головушка!.. Пой песню, Маврушка, ставь
вина побольше, свояк!
Да что тут толковать! Вы ни на одну секунду не согласились бы принять на себя ту роль, которую я разыгрываю, и разыгрываю с благодарностью! А ревность? Не ревнует тот, у кого нет хоть бы капли надежды, и не теперь бы мне пришлось испытать это чувство впервые. Мне только страшно…страшно за нее, поймите вы это. И мог ли я ожидать, когда она посылала меня к вам, что
чувство вины, которую она признавала за собою, так далеко ее завлечет?
Лаевский чувствовал утомление и неловкость человека, который, быть может, скоро умрет и поэтому обращает на себя общее внимание. Ему хотелось, чтобы его поскорее убили или же отвезли домой. Восход солнца он видел теперь первый раз в жизни; это раннее утро, зеленые лучи, сырость и люди в мокрых сапогах казались ему лишними в его жизни, ненужными и стесняли его; все это не имело никакой связи с пережитою ночью, с его мыслями и с
чувством вины, и потому он охотно бы ушел, не дожидаясь дуэли.
Неточные совпадения
Одно привычное
чувство влекло его к тому, чтобы снять с себя и на нее перенести
вину; другое
чувство, более сильное, влекло к тому, чтобы скорее, как можно скорее, не давая увеличиться происшедшему разрыву, загладить его.
Естественное
чувство требовало от него оправдаться, доказать ей
вину ее; но доказать ей
вину значило еще более раздражить ее и сделать больше тот разрыв, который был причиною всего горя.
Долго Левин не мог успокоить жену. Наконец он успокоил ее, только признавшись, что
чувство жалости в соединении с
вином сбили его, и он поддался хитрому влиянию Анны и что он будет избегать ее. Одно, в чем он искреннее всего признавался, было то, что, живя так долго в Москве, за одними разговорами, едой и питьем, он ошалел. Они проговорили до трех часов ночи. Только в три часа они настолько примирились, что могли заснуть.
В пустыне, где один Евгений // Мог оценить его дары, // Господ соседственных селений // Ему не нравились пиры; // Бежал он их беседы шумной, // Их разговор благоразумный // О сенокосе, о
вине, // О псарне, о своей родне, // Конечно, не блистал ни
чувством, // Ни поэтическим огнем, // Ни остротою, ни умом, // Ни общежития искусством; // Но разговор их милых жен // Гораздо меньше был умен.
Взял он его про запас, на торжественный случай, чтобы, если случится великая минута и будет всем предстоять дело, достойное на передачу потомкам, то чтобы всякому, до единого, козаку досталось выпить заповедного
вина, чтобы в великую минуту великое бы и
чувство овладело человеком.