Неточные совпадения
Стихнул Василий Борисыч перед вспыхнувшим тысячником, решился не говорить ни слова. Только
вздыхает да псалом на утоление гневных сердец про себя говорит: «Помяни, Господи,
царя Давида и всю кротость его».
— Какое наше спáсенье! — смиренно
вздохнула мать Таисея. — Во грехах родились, во грехах и скончаемся… Еще чашечку!.. Грехи-то, грехи наши, сударь Петр Степаныч!.. Грехи-то наши великие!.. Как-то будет их нести перед страшного судию, неумытного?.. Как-то будет за них ответ-то держать!.. Ох ты, Господи, Господи!..
Царь ты наш Небесный, Боже милостивый!.. Так и Марко Данилыч седни же едет?
Неточные совпадения
Самгин ярко вспомнил, как на этой площади стояла, преклонив колена пред
царем, толпа «карликовых людей», подумал, что ружья, повозки, собака — все это лишнее, и,
вздохнув, посмотрел налево, где возвышался поседевший купол Исакиевского собора, а над ним опрокинута чаша неба, громадная, но неглубокая и точно выточенная из серого камня.
Он очень неохотно уступил настойчивой просьбе Варвары пойти в Кремль, а когда они вошли за стену Кремля и толпа, сейчас же всосав его в свою черную гущу, лишила воли, начала подталкивать, передвигать куда-то, — Самгин настроился мрачно, враждебно всему. Он
вздохнул свободнее, когда его и Варвару оттеснили к нелепому памятнику
царя, где было сравнительно просторно.
Здесь Иван Васильевич глубоко
вздохнул, но не открыл очей. Зарево пожара делалось ярче. Перстень стал опасаться, что тревога подымется прежде, чем они успеют достать ключи. Не решаясь сам тронуться с места, чтобы
царь не заметил его движения по голосу, он указал Коршуну на пожар, потом на спящего Иоанна и продолжал:
Будто чувствовалось, что вот-вот и природа оживет из-подо льда и снега, но это так чувствовалось новичку, который суетно надеялся в первых числах февраля видеть весну в NN; улица, видно, знала, что опять придут морозы, вьюги и что до 15/27 мая не будет признаков листа, она не радовалась; сонное бездействие
царило на ней; две-три грязные бабы сидели у стены гостиного двора с рязанью и грушей; они, пользуясь тем, что пальцы не мерзнут, вязали чулки, считали петли и изредка только обращались друг к другу, ковыряя в зубах спицами,
вздыхая, зевая и осеняя рот свой знамением креста.
Лисогонов. Ты, отец Павлин, погоди рассказывать, я пойду чайку спрошу. (Остановился, смотрит на портрет
царя,
вздохнул.) Что, ваше величество, сынка-то у тебя — рассчитали? Эхе-хе…