Неточные совпадения
Долго ходил взад и вперед Патап Максимыч. Мерный топот босых ног его раздавался по горнице и в соседней боковушке. Аксинья Захаровна проснулась, осторожно отворила дверь и, при свете горевшей у
икон лампады,
увидела ходившего мужа. В красной рубахе, весь багровый, с распаленными глазами и всклоченными волосами, страшен он ей показался. Хотела спрятаться, но Патап Максимыч заметил жену.
Стоит мать Манефа в моленной перед
иконами, плачет горькими, жгучими слезами. Хочет читать, ничего не
видит, хочет молиться, молитва на ум нейдет… Мир суетный, греховный мир опять заговорил свое в душевные уши Манефы…
— Ах ты, любезненькой мой!.. Ах ты, касатик! — воскликнул отец Михаил. — А вот я тебе все по́ряду скажу. Ты вот у нас в часовне-то за службой был, святые
иконы видел?
— То-то же, — сказал игумен. — А чем наши
иконы позолочены? Все своим ветлужским золотом. Погоди, вот завтра покажу тебе ризницу,
увидишь и кресты золотые, и чаши, и оклады на евангелиях, все нашего ветлужского золота. Знамо дело, такую вещь надо в тайне держать; сказываем, что все это приношение благодетелей… А какие тут благодетели? Свое золото, доморощенное.
И
видел Арсений, что
икона Богородицы в выспрь поднялась и в небесной высоте исчезла…
Видит: ста два богомольцев кучками рассыпались по роще и по берегу озера. Наполовину деревьев увешано
иконами, облеплено горящими свечами… Здесь псалтырь читают, там канон Богородице поют [Июня 23-го, на день Аграфены Купальницы, празднуют
иконе Владимирской Богородицы.], подальше утреню справляют… И везде вполголоса.
Вера в теократическую помазанность власти в язычестве связывалась с общим его религиозным натурализмом: как в живых ликах природы оно
видело иконы Божества, так и в естественной иконе власти усматривало уже явное присутствие силы Божества, тем совершая благочестивое идолопоклонство.
Неточные совпадения
Гляжу: могилка прибрана, // На деревянном крестике // Складная золоченая //
Икона. Перед ней // Я старца распростертого //
Увидела. «Савельюшка! // Откуда ты взялся?»
Самгин, оглядываясь,
видел бородатые и бритые, пухлые и костлявые лица мужчин, возбужденных счастьем жить,
видел разрумяненные мордочки женщин, украшенных драгоценными камнями, точно
иконы, все это было окутано голубоватым туманом, и в нем летали, подобно ангелам, белые лакеи, кланялись их аккуратно причесанные и лысые головы, светились почтительными улыбками потные физиономии.
Блестели золотые, серебряные венчики на
иконах и опаловые слезы жемчуга риз. У стены — старинная кровать карельской березы, украшенная бронзой, такие же четыре стула стояли посреди комнаты вокруг стола. Около двери, в темноватом углу, — большой шкаф, с полок его, сквозь стекло, Самгин
видел ковши, братины, бокалы и черные кирпичи книг, переплетенных в кожу. Во всем этом было нечто внушительное.
До деревни было сажен полтораста, она вытянулась по течению узенькой речки, с мохнатым кустарником на берегах; Самгин хорошо
видел все, что творится в ней,
видел, но не понимал. Казалось ему, что толпа идет торжественно, как за крестным ходом, она даже сбита в пеструю кучу теснее, чем вокруг
икон и хоругвей. Ветер лениво гнал шумок в сторону Самгина, были слышны даже отдельные голоса, и особенно разрушал слитный гул чей-то пронзительный крик:
Запрокинутая назад, гордо покачиваясь,
икона стояла на длинных жердях, жерди лежали на плечах людей, крепко прилепленных один к другому, — Самгин
видел, что они несут тяжелую ношу свою легко.