Покои двухсаженной вышины, оклеенные пестрыми, хоть и сильно загрязненными обоями, бронзовые люстры с подвесными хрусталями, зеркала хоть и тускловатые, но возвышавшиеся чуть не до потолка, триповые, хоть и закопченные занавеси на окнах, золоченые карнизы, расписной потолок — все это непривычному Алексею казалось такою роскошью, таким богатством, что в его голове тотчас же сверкнула мысль: «Эх, поладить бы мне тогда с покойницей Настей, повести бы дело не как у нас
с нею сталось, в таких бы точно хоромах я жил…» Все дивом казалось Алексею: и огромный буфетный шкап у входа, со множеством полок, уставленных бутылками и хрустальными графинами с разноцветными водками, и блестящие медные тазы по сажени в поперечнике, наполненные кусками льду и трепетавшими еще стерлядями, и множество столиков, покрытых грязноватыми и вечно мокрыми салфетками, вкруг которых чинно восседали за чаем степенные «гости», одетые наполовину в сюртуки, наполовину в разные сибирки, кафтанчики, чупаны и поддевки.
Неточные совпадения
— Ишь ты! Еще притворяется, — сказала она. — Приворожить девку бесстыжими своими глазами умел, а понять не умеешь… Совесть-то где?.. Да знаешь ли ты, непутный, что из-за тебя вечор у нее
с отцом до того дошло, что еще бы немножко, так и не знаю, что бы
сталось… Зачем к отцу-то он тебя посылает?
— Ах ты, любезненькой мой!.. Что же нам делать-то? — отвечал игумен. — Дело наше заглазное. Кто знает, много ль у них золота из пуда выходит?.. Как поверить?.. Что дадут, и за то спаси их Христос, Царь Небесный… А вот как бы нам
с тобой да настоящие промысла завести, да дело-то бы делать не тайком, а
с ведома начальства, куда бы много пользы получили… Может
статься, не одну бы сотню пудов чистого золота каждый год получали…
— Нельзя, нельзя, — говорила игуменья. — Может
статься, Настя опять приедет погостить, опять же Марье Гавриловне не понравится… Рассохины пусть держат, что надо заплачу. Побывай у них завтра, поговори
с Досифеей.
Только приехали мы в Осиповку, гляжу я на Настю, думаю, что это такое
сталось с ней.
— Ясынька ты моя, голубушка, — обливаясь слезами, сказала Аксинья Захаровна. — Что это
сталось с тобой?
— А вот как, — ответил Василий Борисыч. — Человеку
с достатком приглядеться к какому ни на есть месту, узнать, какое дело сподручнее там завести, да, приглядевшись, и зачинать
с Божьей помощью. Год пройдет, два пройдут, может
статься, и больше… А как приглядятся мужики к работе да увидят, что дело-то выгодно, тогда не учи их — сами возьмутся… Всякий промысел так зачинался.
— Если общий жребий Господнею волей свершится, рядом бы
с нами в уездном городке построились, — сказала Манефа. — И тогда бы у нас было все по-прежнему, никакой бы перемены не
сталось. Намедни и сами вы, сударыня, так говорили, а теперь вот уж возле пристани поселиться возжелали, в губернском городе.
— Да как же-с? Венчают-то у нас не оченно прочно, — сказал Алексей. — Может
статься, не случалось ли вам Мокеевых знавать, Петра Лаврентьевича сыновей?..
И что было
с пошехонскими, галицкими и чухломскими «барами», то
сталось и
с потомками их, улангерскими келейницами.
— Речисты уж больно стали вы, Василий Борисыч.
С ваших столичных речей, может
статься, нам, лесным дурам, плакать придется, — продолжала Фленушка.
— Посмотрю на тебя я, Дунюшка, какая ты стала неразговорчивая, — так начала Аграфена Петровна. — А давно ль, кажется, как жили мы здесь у тетушки,
с утра до́ ночи ты соловьем заливалась… Скажи по душе, по правде скажи мне по истинной, отчего такая перемена
сталась с тобой? Отчего, моя милая, на слова ты скупа стала?
— А может
статься, Марья-то Гавриловна такое обещанье вам только для того дала, чтоб не оченно вас расстроивать, потому что в печали тогда находились, схоронивши Настасью Патаповну, — насмешливо улыбаясь,
с наглостью сказал Алексей.
— Как не может быть? — продолжал Раскольников с жесткой усмешкой, — не застрахованы же вы? Тогда что
с ними станется? На улицу всею гурьбой пойдут, она будет кашлять и просить и об стену где-нибудь головой стучать, как сегодня, а дети плакать… А там упадет, в часть свезут, в больницу, умрет, а дети…
Оба молчали, не зная, что сталось с беседкой. А
с ней сталось вот что. Татьяна Марковна обещала Вере, что Марк не будет «ждать ее в беседке», и буквально исполнила обещание. Через час после разговора ее с Верой Савелий, взяв человек пять мужиков, с топорами, спустился с обрыва, и они разнесли беседку часа в два, унеся с собой бревна и доски на плечах. А бабы и ребятишки, по ее же приказанию, растаскали и щепы.
Неточные совпадения
Слава Богу, поутру явилась возможность ехать, и я оставил Тамань. Что
сталось с старухой и
с бедным слепым — не знаю. Да и какое дело мне до радостей и бедствий человеческих, мне, странствующему офицеру, да еще
с подорожной по казенной надобности!..
Все похоже на правду, все может
статься с человеком.
Тогда что
станется с Марьей Ивановной?
Глаза высохли у Фенечки, и страх ее прошел, до того велико было ее изумление. Но что
сталось с ней, когда Павел Петрович, сам Павел Петрович прижал ее руку к своим губам и так и приник к ней, не целуя ее и только изредка судорожно вздыхая…
Исстрадался Илья Ильич от страха и тоски на службе даже и при добром, снисходительном начальнике. Бог знает, что
сталось бы
с ним, если б он попался к строгому и взыскательному!