Неточные совпадения
Только половина светлицы была видна ему. На месте Настиной кровати
стоит крытый белой скатертью стол, а на нем в золотых окладах иконы с зажженными перед ними свечами и лампадами. На
окне любимые цветочки Настины,
возле пяльцы с неконченной работой… О! у этих самых пялец, на этом самом месте
стоял он когда-то робкий и несмелый, а она, закрыв глаза передником, плакала сладкими слезами первой любви… На этом самом месте впервые она поцеловала его. Тоскливо заныло сердце у Алексея.
Кончилась трапеза… Старицы и рабочие белицы разошлись по кельям, Манефа, присев у растворенного
окна на лавку, посадила
возле себя Василья Борисыча. Мать Таифа, мать Аркадия, мать Назарета, еще три инокини из соборных стариц да вся певчая стая
стояла перед ними в глубоком молчаньи, внимательно слушая беседу игуменьи с московским послом…
Больше всего Фленушка хлопотала. Радехонька была она поездке. «Вдоволь нагуляемся, вдоволь натешимся, — радостно она думала, — ворчи, сколько хочешь, мать Никанора, бранись, сколько угодно, мать Аркадия, а мы возьмем свое». Прасковья Патаповна, совсем снарядившись, не хлопотала вкруг повозок, а, сидя, дремала в теткиной келье. Не хлопотал и Василий Борисыч. Одевшись по-дорожному,
стоял он
возле окна, из которого на сборы глядела Манефа.
Неточные совпадения
За стойкой, как водится, почти во всю ширину отверстия,
стоял Николай Иваныч, в пестрой ситцевой рубахе, и, с ленивой усмешкой на пухлых щеках, наливал своей полной и белой рукой два стакана вина вошедшим приятелям, Моргачу и Обалдую; а за ним в углу,
возле окна, виднелась его востроглазая жена.
Посреди сеней, между двух
окон,
стояла Женни, одетая в мундир штатного смотрителя. Довольно полинявший голубой бархатный воротник сидел хомутом на ее беленькой шейке, а слежавшиеся от долгого неупотребления фалды далеко разбегались спереди и пресмешно растягивались сзади на довольно полной юбке платья. В руках Женни держала треугольную шляпу и тщательно водила по ней горячим утюгом, а
возле нее, на доске, закрывавшей кадку с водою, лежала шпага.
Оба
окна в комнате у Ольги Сергеевны были занавешены зелеными шерстяными занавесками, и только в одном уголок занавески был приподнят и приколот булавкой. В комнате был полусвет. Ольга Сергеевна с несколько расстроенным лицом лежала в кровати.
Возле ее подушек
стоял кругленький столик с баночками, пузыречками и чашкою недопитого чаю. В ногах, держась обеими руками за кровать,
стояла Лиза. Глаза у нее были заплаканы и ноздерки раздувались.
Гроза началась вечером, часу в десятом; мы ложились спать; прямо перед нашими
окнами был закат летнего солнца, и светлая заря, еще не закрытая черною приближающеюся тучею, из которой гремел по временам глухой гром, озаряла розовым светом нашу обширную спальню, то есть столовую; я
стоял возле моей кроватки и молился богу.
Я тоже встал и, положив связку шерсти и клубок на оконницу, вышел в гостиную и остановился в недоумении. Посредине комнаты лежал, растопыря лапки, полосатый котенок; Зинаида
стояла перед ним на коленях и осторожно поднимала ему мордочку.
Возле княгини, заслонив почти весь простенок между
окнами, виднелся белокурый и курчавый молодец, гусар с румяным лицом и глазами навыкате.