Неточные совпадения
Приблизится
смертный час, толстосум сробеет, просит,
молит наследников...
— Господу изволившу, обыде мя болезнь
смертная… Но не хотяй смерти грешнику, да обратится душа к покаянию, он, сый человеколюбец, воздвиг мя от одра болезненного. Исповедуя неизреченное его милосердие, славлю смотрение Создателя, пою и величаю Творца жизнодавца, дондеже есмь. Вас же
молю, отцы, братие и сестры о Христе Исусе, помяните мя, убогую старицу, во святых молитвах своих, да простит ми согрешения моя вольная и невольная и да устроит сам Спас душевное мое спасение…
— Губить тебя?.. Не бойся… А знаешь ли, криводушный ты человек, почему тебе зла от меня не будет? — сказал Патап Максимыч, сев на кровать. — Знаешь ли ты это?.. Она, моя голубушка, на исходе души за тебя просила… Да… Не снесла ее душенька позору… Увидала, что от людей его не сокроешь — в могилу пошла… А кто виноват?.. Кто ее погубил?.. А она-то, голубушка, лежа на
смертном одре, Христом Богом
молила — волосом не трогать тебя.
Неточные совпадения
Скромная, кроткая, нежная, прекрасная, — прекраснее Астарты, прекраснее самой Афродиты, но задумчивая, грустная, скорбящая. Перед нею преклоняют колена, ей подносят венки роз. Она говорит: «Печальная до
смертной скорби душа моя.
Меч пронзил сердце мое. Скорбите и вы. Вы несчастны. Земля — долина плача».
— Да ведь мне-то обидно: лежал я здесь и о
смертном часе сокрушался, а ты подошла — у меня все нутро точно перевернулось… Какой же я после этого человек есть, что душа у меня коромыслом? И весь-то грех в мир идет единственно через вас, баб, значит… Как оно зачалось, так, видно, и кончится. Адам начал, а антихрист кончит. Правильно я говорю?.. И с этакою-то нечистою душой должен я скоро предстать туда, где и ангелы не
смеют взирати… Этакая нечисть, погань, скверность, — вот што я такое!
«Тьфу вы, подлецы!» — думаю я себе и от них отвернулся и говорить не стал, и только порешил себе в своей голове, что лучше уже умру, а не стану,
мол, по вашему совету раскорякою на щиколотках ходить; но потом полежал-полежал, — скука
смертная одолела, и стал прионоравливаться и мало-помалу пошел на щиколотках ковылять. Но только они надо мной через это нимало не смеялись, а еще говорили:
Доколь власов ее седых // Враждебный
меч не перерубит, // Никто из витязей лихих, // Никто из
смертных не погубит // Малейших замыслов моих; // Моею будет век Людмила, // Руслан же гробу обречен!» // И мрачно ведьма повторила: // «Погибнет он! погибнет он!» // Потом три раза прошипела, // Три раза топнула ногой // И черным змием улетела.
— Я, право, — отвечал Круциферский, пораженный словами Негрова, — не
смел и думать о руке Любови Александровны: я был бы счастливейший из
смертных, если б мог надеяться…