Неточные совпадения
— Да помереть мне, с
места не вставши, коли такого дельца я не состряпаю, — весело вскрикнула Фленушка. — А ты, Настенька, как Алешка придет к тебе, — прибавила она,
садясь на кровать возле Насти, — говори с ним умненько да хорошенько, парня не запугивай… Смотри, не обидь его… И без того чуть жив ходит.
Пошли в келарню игумен, братия, служебницы, работные трудники и гости. Войдя в трапезу, все разом положили уставные поклоны перед иконами и
сели по
местам. Патапа Максимыча игумен посадил
на почетное
место, рядом с собой. Между соборными старцами уселись Стуколов и Дюков. За особым столом с бельцами и трудниками
сели работники Патапа Максимыча.
Клирошанки запели тропарь преподобному Ефрему Сирину, Манефа проговорила «прощу» и
села на свое
место.
— Мать Таифа, — сказала игуменья, вставая с
места. — Тысячу двадцать рублев
на ассигнации разочти как следует и, по чем придется, сиротам раздай сегодня же. И ты им
на Масленицу сегодня же все раздай, матушка Виринея… Да голодных из обители не пускай, накорми сирот чем Бог послал. А я за трапезу не
сяду. Неможется что-то с дороги-то, — лечь бы мне, да боюсь: поддайся одной боли да ляг — другую наживешь; уж как-нибудь, бродя, перемогусь. Прощайте, матери, простите, братия и сестры.
— Совсем было поели и лошадей и нас всех, — сказал Патап Максимыч. — Сродясь столь великой стаи не видывал. Лесом ехали, и набралось этого зверья видимо-невидимо, не одна сотня, поди, набежала. Мы
на месте стали… Вперед ехать страшно — разорвут… А волки кругом так и рыщут, так и прядают, да
сядут перед нами и, глядя
на нас, зубами так и щелкают… Думалось, совсем конец пришел…
Через великую силу взобралась она
на высокое крутое крыльцо часовни.
На паперти присела
на скамейку и маленько вздохнула. Затем вошла в часовню, сотворила уставной семипоклонный начал, замолитвовала начи́н часов и
села на свое игуменское
место, преклонясь
на посох, окрашенный празеленью с золотыми разводами…
Вошли в келью, помолились
на иконы. Утомленная Манефа
села, а Фленушке с Марьюшкой велела в свое
место идти.
Да ведь губернатор не вечен, смениться может, другой
на его
место сядет — каков-то еще будет?..
Трифон обратился к божнице и положил иконам три земных поклона. Потом,
сев на прежнее
место, сказал Алексею...
— Здорово, Алексей Трофимыч… Али Трифоныч?.. Как, бишь, тебя? — ласково протягивая Лохматому жилистую руку, радушно встретил его Сергей Андреич. —
Садись — гость будешь. Да ты к нам прилаживайся… Сюда
на диван…
Места хватит… Авось не подеремся!..
Прошло минут с пять; один молчит, другой ни слова. Что делать, Алексей не придумает — вон ли идти,
на диван ли
садиться, новый ли разговор зачинать, или, стоя
на месте, выжидать, что будет дальше… А Сергей Андреич все по комнате ходит, хмуря так недавно еще сиявшее весельем лицо.
Проволочная удá из Безводного, кóванцы
на кусовые самоловы тоже в здешних
местах по Волге куют; дель
на ставные сети и
на плавные из Ягодного; бечева — горбатовская, лоцманá из Татинца да из Кадниц [
Село Нижегородского уезда
на Волге.
— Слава тебе Господи! — проговорила она горячим, проникновенным голосом и, еще не
садясь на место и обратившись к Николаю Парфеновичу, прибавила: — Как он теперь сказал, тому и верьте! Знаю его: сболтнуть что сболтнет, али для смеху, али с упрямства, но если против совести, то никогда не обманет. Прямо правду скажет, тому верьте!
Неточные совпадения
Городничий. Да говорите, ради бога, что такое? У меня сердце не
на месте.
Садитесь, господа! Возьмите стулья! Петр Иванович, вот вам стул.
Я пошла
на речку быструю, // Избрала я
место тихое // У ракитова куста. //
Села я
на серый камушек, // Подперла рукой головушку, // Зарыдала, сирота! // Громко я звала родителя: // Ты приди, заступник батюшка! // Посмотри
на дочь любимую… // Понапрасну я звала. // Нет великой оборонушки! // Рано гостья бесподсудная, // Бесплемянная, безродная, // Смерть родного унесла!
― Не угодно ли? ― Он указал
на кресло у письменного уложенного бумагами стола и сам
сел на председательское
место, потирая маленькие руки с короткими, обросшими белыми волосами пальцами, и склонив
на бок голову. Но, только что он успокоился в своей позе, как над столом пролетела моль. Адвокат с быстротой, которой нельзя было ожидать от него, рознял руки, поймал моль и опять принял прежнее положение.
Был уже шестой час и потому, чтобы поспеть во-время и вместе с тем не ехать
на своих лошадях, которых все знали, Вронский
сел в извозчичью карету Яшвина и велел ехать как можно скорее. Извозчичья старая четвероместная карета была просторна. Он
сел в угол, вытянул ноги
на переднее
место и задумался.
— Ну, ну, как мы прежде сидели, — сказала Анна Аркадьевна,
садясь на свое
место.