— Я вам, сударыня Аксинья Захаровна, про одного моего
приятеля расскажу, — продолжал старик Снежков. — Стужин есть, Семен Елизарыч, в Москве. Страшный богач: двадцать пять тысяч народу у него на фабриках кормится. Слыхали, поди, Патап Максимыч, про Семена Елизарыча? А может статься, и встречались у Макарья — он туда каждый год ездит.
Неточные совпадения
— Постой, погоди… Все странства по ряду вам
расскажу, — молвил Стуколов, выходя из раздумья и подняв голову. — Люди свои, земляки, старые други-приятели. Вам можно сказать.
Рассказавши про такое дело, епископ и говорит: «Этим делом мне теперь заниматься нельзя, сан не позволяет, но есть, говорит, у меня братья родные и други-приятели, они при том деле будут…
Долго шла меж
приятелей веселая беседа… Много про Керженски скиты
рассказывал Патап Максимыч, под конец так разговорился, что женский пол одна за другой вон да вон. Первая Груня, дольше всех Фленушка оставалась. Василий Борисыч часто говорил привычное слово «искушение!», но в душе и на уме бродило у него иное, и охотно он слушал, как Патап Максимыч на старости лет расходился.
— Изволь, для
приятеля расскажу, — заметил Федор Николаевич. Затем, выпив рюмку водки и наполнив ее для Легкокрылого, он встал, подошел к комоду, взял цилиндр и подал его ему.
Неточные совпадения
Зурин пил много и потчевал и меня, говоря, что надобно привыкать ко службе; он
рассказывал мне армейские анекдоты, от которых я со смеху чуть не валялся, и мы встали из-за стола совершенными
приятелями.
Потом приснилось ему, что он сидит с
приятелями у Сен-Жоржа и с аппетитом ест и пьет,
рассказывает и слушает пошлый вздор, обыкновенно рассказываемый на холостых обедах, — что ему от этого стало тяжело и скучно, и во сне даже спать захотелось.
А вот мой
приятель, барон Крюднер, воротяся из Парижа,
рассказывал, что ему на парижской дороге, в одном вагоне, было до крайности весело, а в другом до крайности страшно.
Не знаю, чем я заслужил доверенность моего нового
приятеля, — только он, ни с того ни с сего, как говорится, «взял» да и
рассказал мне довольно замечательный случай; а я вот и довожу теперь его рассказ до сведения благосклонного читателя.
Когда я
рассказывал о Лопухове, то затруднялся обособить его от его задушевного
приятеля и не умел сказать о нем почти ничего такого, чего не надобно было бы повторить и о Кирсанове.