Неточные совпадения
Возвращаясь в Поромово, не о том думал Алексей, как обрадует отца с матерью,
принеся нежданные деньги и сказав про обещанье Чапурина дать взаймы рублев триста на разживу, не о том мыслил, что завтра придется ему прощаться с домом родительским. Настя мерещилась. Одно он думал, одно передумывал, шагая крупными шагами по узенькой снежной дорожке: «Зародилась же на
свете такая красота!»
Минут через пять отец Михаил
принес красные картинки и получил от паломника семьсот рублей. Долго опытный глаз игумна рассматривал на
свет каждую бумажку, мял между пальцами и оглядывал со всех сторон.
— Ну, ступайте-ка, девицы, спать-ночевать, — сказала Манефа, обращаясь к Фленушке и Марьюшке. — В келарню-то ужинать не ходите, снежно, студено. Ехали мы, мать София, так лесом-то ничего, а на поляну как выехали, такая метель поднялась, что
свету Божьего не стало видно. Теперь так и метет… Молви-ка, Фленушка, хоть Наталье,
принесла бы вам из келарни поужинать, да яичек бы, что ли, сварили, аль яиченку сделали, молочка бы
принесла. Ну, подите со Христом.
Емлют они, ангелы, души из телес горящих и
приносят их к самому Христу, Царю Небесному, а он,
свет, их благословляет и силу им божественную подает…
— Сами, что ли, деньги-то тебе в карман влезут? — крикнул он, выпрямясь во весь рост. — Сорока, что ли, тебе их на хвосте
принесет?.. Мямля ты этакой, рохля!.. Мог бы на весь
свет загреметь, а ему по скитам шляться да с девками по крюкам петь!.. Бить-то тебя некому!
Неточные совпадения
Не правда ли, ты не любишь Мери? ты не женишься на ней? Послушай, ты должен мне
принести эту жертву: я для тебя потеряла все на
свете…»
Едва Грэй вступил в полосу дымного
света, как Меннерс, почтительно кланяясь, вышел из-за своего прикрытия. Он сразу угадал в Грэе настоящего капитана — разряд гостей, редко им виденных. Грэй спросил рома. Накрыв стол пожелтевшей в суете людской скатертью, Меннерс
принес бутылку, лизнув предварительно языком кончик отклеившейся этикетки. Затем он вернулся за стойку, поглядывая внимательно то на Грэя, то на тарелку, с которой отдирал ногтем что-то присохшее.
— Здравствуйте, Алена Ивановна, — начал он как можно развязнее, но голос не послушался его, прервался и задрожал, — я вам… вещь
принес… да вот лучше пойдемте сюда… к
свету… — И, бросив ее, он прямо, без приглашения, прошел в комнату. Старуха побежала за ним; язык ее развязался:
Самгин мог бы сравнить себя с фонарем на площади: из улиц торопливо выходят, выбегают люди; попадая в круг его
света, они покричат немножко, затем исчезают, показав ему свое ничтожество. Они уже не
приносят ничего нового, интересного, а только оживляют в памяти знакомое, вычитанное из книг, подслушанное в жизни. Но убийство министра было неожиданностью, смутившей его, — он, конечно, отнесся к этому факту отрицательно, однако не представлял, как он будет говорить о нем.
Так разыгрывался между ними все тот же мотив в разнообразных варьяциях. Свидания, разговоры — все это была одна песнь, одни звуки, один
свет, который горел ярко, и только преломлялись и дробились лучи его на розовые, на зеленые, на палевые и трепетали в окружавшей их атмосфере. Каждый день и час
приносил новые звуки и лучи, но
свет горел один, мотив звучал все тот же.