Просыпаясь, она нежится в своей теплой постельке, ей лень вставать, она и думает и не думает, и полудремлет и не дремлет; думает, — это, значит, думает о чем-нибудь таком, что относится именно к этому дню, к этим дням, что-нибудь по хозяйству, по мастерской, по знакомствам, по планам, как расположить этот день, это, конечно, не дремота; но, кроме того, есть еще два предмета, года через три после
свадьбы явился и третий, который тут в руках у ней, Митя: он «Митя», конечно, в честь друга Дмитрия; а два другие предмета, один — сладкая мысль о занятии, которое дает ей полную самостоятельность в жизни, другая мысль — Саша; этой мысли даже и нельзя назвать особою мыслью, она прибавляется ко всему, о чем думается, потому что он участвует во всей ее жизни; а когда эта мысль, эта не особая мысль, а всегдашняя мысль, остается одна в ее думе, — она очень, очень много времени
бывает одна в ее думе, — тогда как это назвать? дума ли это или дремота, спится ли ей или Не спится? глаза полузакрыты,
на щеках легкий румянец будто румянец сна… да, это дремота.
Бывали здесь богатые купеческие
свадьбы, когда около дома стояли чудные запряжки;
бывали и небогатые, когда стояли вдоль бульвара кареты, вроде театральных,
на клячах которых в обыкновенное время возили актеров императорских театров
на спектакли и репетиции. У этих карет иногда проваливалось дно, и ехавшие бежали по мостовой, вопя о спасении… Впрочем, это было безопасно, потому что заморенные лошади еле двигались… Такой случай в восьмидесятых годах был
на Петровке и закончился полицейским протоколом.
Солдат Артем, как ни в чем не
бывало, пировал
на свадьбе у Спирьки Гущина, бывшего любовника своей жены, — он нарочно пошел
на эту
свадьбу, чтобы отомстить и Домнушке и показать всем, что он плевать хочет
на пересуды да
на бабьи сплетни.