Неточные совпадения
Настя с Парашей, воротясь к
отцу, к матери, расположились в светлицах своих, а разукрасить их
отец не поскупился. Вечерком, как они убрались,
пришел к дочерям Патап Максимыч поглядеть на их новоселье и взял рукописную тетрадку, лежавшую у Насти на столике. Тут были «Стихи об Иоасафе царевиче», «Об Алексее Божьем человеке», «Древян гроб сосновый» и рядом с этой пса́льмой «Похвала пустыне». Она начиналась словами...
К вечеру надо было ему назад к
отцу в Поромово
прийти повестить, на чем в ряде сошлись.
— Молви отцу-то, Алексеюшка, — нужны деньги,
приходил бы. Рад помочь в нужде.
— Да вот
отец казначей
пришел поспрошать, что за люди, — послышалось из-за ограды.
Беги-ка ты, Трофимушка, — молвил игумен проходившему мимо бельцу, — беги в гостиницу, поставь фонарь на лестнице, да молви, самовар бы на стол ставили, да
отец келарь медку бы сотового
прислал, да клюковки, да яблочков, что ли, моченых…
Отец Спиридоний, слетай-ка, родименький, к
отцу Михею, молви ему тихонько — гости, мол, утрудились, они же, дескать, люди в пути сущие, а
отцы святые таковым пост разрешают,
прислал бы сюда икорки, да балычка, да селедочек копченых, да провесной белорыбицы.
— Ах ты, любезненькой мой! Ах ты, касатик!.. — воскликнул
отец Михаил, обнимая Патапа Максимыча. — А ты вот облепихи-то рюмочку выкушай. Из Сибири
прислали благодетели, хорошая наливочка, попробуй… Расчудесная!
Редкий день, бывало, пройдет, чтоб честные
отцы не сбирались у кого-нибудь вкупе: чайку попить, пображничать да от Писания побеседовать; а праздник
придет, у игумна утешаются, либо у казначея.
Письмо из Москвы
пришло, писал Евграф Макарыч, что
отец согласен дать ему благословенье, но наперед хочет познакомиться с Гаврилой Маркелычем и с будущей невесткой. Так как наступала Макарьевская ярмарка, Евграф Макарыч просил Залетова приехать в Нижний с Марьей Гавриловной. Тут только сказали Маше про сватовство. Ответила она обычными словами о покорности родительской воле: за кого, дескать, прикажете, тятенька, за того и пойду, а сама резвей забегала по саду, громче и веселей запела песни свои.
Не
приходят Алексею на ум ни погорелый
отец, ни мать, душу свою положившая в сыновьях своих, ни сестры, ни любимый братец Саввушка…
Настя глядела непразднично… Исстрадалась она от гнета душевного… И узнала б, что замыслил
отец, не больно б тому возрадовалась… Жалок ей стал трусливый Алексей!.. И то
приходило на ум: «Уж как загорелись глаза у него, как зачал он сказывать про ветлужское золото… Корыстен!.. Не мою, видно, красоту девичью, а мое приданое возлюбил погубитель!.. Нет, парень, постой, погоди!.. Сумею справиться. Не хвалиться тебе моей глупостью!.. Ах, Фленушка, Фленушка!.. Бог тебе судья!..»
— О брате вздумала… Патап на ум
пришел… Знался он с отцом-то Михаилом, с тем красноярским игумном… Постом к нему в гости ездил… с тем… Ну, с тем самым человеком…
Царь Павел Петрович нарочно к иргизским
отцам своего генерала
присылал — Рунич был по прозванию, с милостивым словом его
присылал, три тысячи рублев на монастырское строенье жаловал и грамоту за своей рукой
отцу Прохору дал…
Пришел отец Софонтий в здешние страны и поставил невеликий скиток неподалеку от Деянова починка, в лесу.
А теперь, при́дя о Пасхе к
отцу на побывку, ровно иночество на себя наложил: от игры, от веселья сторонится, хмурый ходит да думчивый.
И зажгло, защемило в то время у Алексея сердце.
Пришло ему на ум, что ровно бы крадет он у
отца восемьсот рублей.
— А ты молчи, да слушай, что
отец говорит. На родителя больше ты не работник, копейки с тебя в дом не надо. Свою деньгу наживай, на свой домок копи, Алексеюшка… Таковы твои годы
пришли, что пора и закон принять… Прежде было думал я из нашей деревни девку взять за тебя. И на примете, признаться, была, да вижу теперь, что здешние девки не пара тебе… Ищи судьбы на стороне, а мое родительское благословение завсегда с тобой.
— «Так я пóд вечер наряжу, святый отче…» А игумен опять то же слово: «Как знаешь!..» На другой день поу́тру опять к нему
отец Парфений
приходит, глядит, а игумен так и рыдает, так и разливается-плачет…
— Да, — подтвердил Василий Борисыч. — Все трудом да потом люди от земли взяли… Первая заповедь от Господа дана была человеку: «В поте лица снéси хлеб твой»… И вот каково благ, каково премудр Отец-от Небесный: во гневе на Адама то слово сказал, а сколь добра от того гневного слова людям
пришло… И наказуя, милует род человеческий!..
На небольшой полянке, середи частого елового леса, стоял высокий деревянный крест с прибитым в середине медным распятьем. Здесь, по преданью, стояла келья
отца Варлаама, здесь он сожег себя со ученики своими.
Придя на место и положив перед крестом обычный семипоклонный нача́л, богомольцы стали по чину, и мать Аркадия, заметив, что
отец Иосиф намеревается начать канон, поспешила «замолитвовать». Не хотела и тут ему уступить, хоть по скитским обычаям первенство следовало Иосифу, как старцу.
Приходит в Красноярский скит, к
отцу Михаилу…
От
отца Михаила к тому старцу трудник
пришел, хлебца принес на пропитанье, свечей, ладану на молитву — он вывел из лесов Перфила Григорьича…
Неточные совпадения
Пока
отец не
приходил, Сережа сел к столу, играя ножичком, и стал думать.
— У меня хозяйство простое, — сказал Михаил Петрович. — Благодарю Бога. Мое хозяйство всё, чтобы денежки к осенним податям были готовы.
Приходят мужички: батюшка,
отец, вызволь! Ну, свои всё соседи мужики, жалко. Ну, дашь на первую треть, только скажешь: помнить, ребята, я вам помог, и вы помогите, когда нужда — посев ли овсяный, уборка сена, жнитво, ну и выговоришь, по скольку с тягла. Тоже есть бессовестные и из них, это правда.
— Ах, жизнь моя, Анна Григорьевна, если бы вы могли только представить то положение, в котором я находилась, вообразите:
приходит ко мне сегодня протопопша — протопопша,
отца Кирилы жена — и что бы вы думали: наш-то смиренник, приезжий-то наш, каков, а?
Во владельце стала заметнее обнаруживаться скупость, сверкнувшая в жестких волосах его седина, верная подруга ее, помогла ей еще более развиться; учитель-француз был отпущен, потому что сыну
пришла пора на службу; мадам была прогнана, потому что оказалась не безгрешною в похищении Александры Степановны; сын, будучи отправлен в губернский город, с тем чтобы узнать в палате, по мнению
отца, службу существенную, определился вместо того в полк и написал к
отцу уже по своем определении, прося денег на обмундировку; весьма естественно, что он получил на это то, что называется в простонародии шиш.
Перескажу простые речи //
Отца иль дяди-старика, // Детей условленные встречи // У старых лип, у ручейка; // Несчастной ревности мученья, // Разлуку, слезы примиренья, // Поссорю вновь, и наконец // Я поведу их под венец… // Я вспомню речи неги страстной, // Слова тоскующей любви, // Которые в минувши дни // У ног любовницы прекрасной // Мне
приходили на язык, // От коих я теперь отвык.