Сторожь, сторожь, Петрунюшка, сторожь всякое добро, припасай
на черный день, вырастешь, большой богатей будешь.
Плачутся на христолюбца обиженные, а ему и дела мало, сколачивает денежку
на черный день, под конец жизни сотнями тысяч начнет ворочать да разика два обанкрутится, по гривне за рубль заплатит и наживет миллион…
В Сибири Колышкин работал умно, неустанно и откладывал из трудовых денег копейку
на черный день. Но не мимо пословица молвится: «От трудов праведных не наживешь палат каменных»… Свековать бы в денно-нощных трудах Сергею Андреичу, если б нежданно-негаданно не повернула его судьба на иной путь. Вспомнили про сынка родители, за гробом его вспомнили.
Неточные совпадения
Заволжанин без горячего спать не ложится, по воскресным
дням хлебает мясное, изба у него пятистенная, печь с трубой; о
черных избах да соломенных крышах он только слыхал, что есть такие где-то «
на Горах» [«Горами» зовут правую сторону Волги.].
Да об этом не тужит лесник, каждый
день молится Богу, поскорей бы Господь белую зиму
на черную землю сослал…
Опустилось солнышко за
черную полосу темного леса; воротились мужики домой с полевой работы, торопились они засветло отужинать — после Николина
дня грешно в избах огонь вздувать. Трифон Лохматый, сидя
на лавке возле двери, разболокался [Раздевался.], Фекла с дочерьми ставила
на стол ужину… Вдруг к воротам подкатила пара саврасок.
— Вот вам билетец, — сказал маклер, подавая Алексею карточку. — С этим билетцем поезжайте вы к портному, у него готового платья завсегда припасено вдоволь. Да выбирайте не сами, во всем
на него положитесь… Главное, чтобы пестрого
на вас ничего не было, все чтобы
черное, а рубашка белая полотняная, и каждый
день чистую вздевайте… Постойте-ка, я портному-то записку напишу.
Неточные совпадения
Батрачка безответная //
На каждого, кто чем-нибудь // Помог ей в
черный день, // Всю жизнь о соли думала, // О соли пела Домнушка — // Стирала ли, косила ли, // Баюкала ли Гришеньку, // Любимого сынка. // Как сжалось сердце мальчика, // Когда крестьянки вспомнили // И спели песню Домнину // (Прозвал ее «Соленою» // Находчивый вахлак).
Только изредка, продолжая свое
дело, ребенок, приподнимая свои длинные загнутые ресницы, взглядывал
на мать в полусвете казавшимися
черными, влажными глазами.
И в самом
деле, Гуд-гора курилась; по бокам ее ползали легкие струйки облаков, а
на вершине лежала
черная туча, такая
черная, что
на темном небе она казалась пятном.
Черные фраки мелькали и носились врознь и кучами там и там, как носятся мухи
на белом сияющем рафинаде в пору жаркого июльского лета, когда старая ключница рубит и
делит его
на сверкающие обломки перед открытым окном; дети все глядят, собравшись вокруг, следя любопытно за движениями жестких рук ее, подымающих молот, а воздушные эскадроны мух, поднятые легким воздухом, влетают смело, как полные хозяева, и, пользуясь подслеповатостию старухи и солнцем, беспокоящим глаза ее, обсыпают лакомые куски где вразбитную, где густыми кучами.
Почти месяц после того, как мы переехали в Москву, я сидел
на верху бабушкиного дома, за большим столом и писал; напротив меня сидел рисовальный учитель и окончательно поправлял нарисованную
черным карандашом головку какого-то турка в чалме. Володя, вытянув шею, стоял сзади учителя и смотрел ему через плечо. Головка эта была первое произведение Володи
черным карандашом и нынче же, в
день ангела бабушки, должна была быть поднесена ей.