Неточные совпадения
Напольных взять, Марфиных, Заречных, покойницы матушки Солоникеи, Рассохиных…
Рассохиным,
Напольным, Солоникеиным, Марфиным, Заречным…
Много пришло сирот, немало явилось матерей и белиц из скудных обителей: и
Напольные, и Марфины, и Заречные, и матери Салоникеи, и погорелые Рассохины — все тут были, все собрались под гостеприимным кровом восставшей от смертного одра Манефы.
— Обли́ванцы! Обли́ванцы! — кричала Евтропия обители Игнатьевых, Митродора из
Напольной обители, Иринарха, игуменья скита Ворошиловского, мать Нонна, игуменья скита Гордеевского.
О том же молили Прудовские, Ворошиловские, Федосеевские и Быстренские, о том же молили игуменьи и старицы бедных обителей Каменного Вражка:
Напольные, Заречные, Россохины, Салоникеины. И, встав с мест, припадали к ногам Манефы, Маргариты и Юдифы.
— Ох, матушка! В таком горе будь семи пядей во лбу, ничего полезного не выдумаешь… Погибать так уж, видно, погибать, — зарыдала мать Есфирь, игуменья
Напольной обители.
Неточные совпадения
Эта нелепая, темная жизнь недолго продолжалась; перед тем, как матери родить, меня отвели к деду. Он жил уже в Кунавине, занимая тесную комнату с русской печью и двумя окнами на двор, в двухэтажном доме на песчаной улице, опускавшейся под горку к ограде кладбища
Напольной церкви.
Собака потерлась о мои ноги, и дальше пошли втроем. Двенадцать раз подходила бабушка под окна, оставляя на подоконниках «тихую милостыню»; начало светать, из тьмы вырастали серые дома, поднималась белая, как сахар, колокольня
Напольной церкви; кирпичная ограда кладбища поредела, точно худая рогожа.
На углу
Напольной стоит двухэтажный обгоревший дом. Сгорел он, видимо, уже давно: дожди и снега почти смыли уголь с его брёвен, только в щелях да в пазах остались, как сгнившие зубы, чёрные, отшлифованные ветром куски и, словно бороды, болтаются седые клочья пакли.
— Нешто, судырь; не против прежнего, а все надо бога благодарить. С нынешнего лета начинаю
напольную работу поработывать.
Чуть не по всем нагорным селеньям каждый крестьянин хоть самую пустую торговлю ведет: кто хлебом, кто мясом по базарам переторговывает, кто за рыбой в Саратов ездит да зимой по деревням ее продает, кто сбирает тряпье, овчины, шерсть, иной строевой лес с Унжи да с Немды гонят; есть и «
напольные мясники», что кошек да собак бьют да шкурки их скорнякам продают.