Неточные совпадения
— Да полно ж тебе, Максимыч, мучить ее понапрасну, — сказала Аксинья Захаровна. — Ты вот послушай-ка, что я скажу тебе, только не серчай, коли молвится слово не по тебе. Ты всему голова, твоя воля, делай как разумеешь, а по моему глупому разуменью, деньги-то, что на столы изойдут, нищей бы братии раздать, ну хоть ради Настина здоровья да счастья. Доходна до
Бога молитва нищего, Максимыч. Сам ты лучше меня знаешь.
— Молитесь
Богу, дети! — сказал им Иван Григорьич. — Кладите земные поклоны, творите
молитву за мной: «Сохрани, Господи, и помилуй рабу твою, девицу Агриппину! Воздай ей за добро добром, Владыко многомилостивый!»
— Не доходна до
Бога молитва за такую! — сурово ответила ей Платонида. — Теперь в аду бесы пляшут, радуются… Видала на иконе Страшного суда, какое мученье за твой грех уготовано?.. Видала?.. Слушай: «Не еже зде мучитися люто, но о́на вечна мука страшна есть и самим бесом трепетна…» Готовят тебе крюки каленые!..
— Слава
Богу, матушка, вашими святыми
молитвами, — отвечала, целуя Манефину руку, головщица.
Все стояли рядами недвижно, все были погружены в богомыслие и
молитву, никто слова не молвит, никто на сторону не взглянет: оборони
Бог — увидит матушка Манефа, а она зоркая, даром что черный креп покрывает половину лица ее.
Крайнего и пресветлого, грядущего града небесного Иерусалима взыскательнице, любознательных же и огнелучных ангельских сил ревнительнице, плоть свою Христа ради изнурившей, твердому и незыблемому адаманту древлеблагочестивыя отеческия нашея веры, пресветло, аки луча солнечная, сияющей во благочестии и христоподражательном пребывании пречестной матушке Манефе, о еже во Христе с сестрами пречестныя обители святых, славных и всехвальных, верховных апостол Петра и Павла земнокасательное поклонение и молитвенное прошение о еже приносити подателю всех благ, всевышнему
Богу о нас грешных и недостойных святыя и приятныя ваши
молитвы.
И такое Божие милосердие вашим святым
молитвам приписуючи, шлю вам, матушка, сто рублев на серебро на раздачу обительским да сиротам по рукам, которые хорошо
Бога молили.
Только ихняя-то
молитва, видимо, не так до
Бога доходна, как ваша.
Засим, прося ваших святых и до
Бога доходных
молитв и уповая на милость вашу, остаюсь доброжелательница ваша, Наталья Шарымова».
Груня, ты моя милая сестрица богоданная… прости, голубушка… помолись за меня, за грешную, твоя
молитва чиста… до
Бога доходна…
— А то как же? — ответила знахарка. — Без креста, без
молитвы ступить нельзя!.. Когда травы сбираешь, корни копаешь — от Господа дары принимаешь… Он сам тут невидимо перед тобой стоит и ангелам велит помогать тебе… Велика тайна в том деле, красавица!.. Тут не суетное и ложное — доброе, полезное творится, —
Богу во славу, Божьему народу во здравие, от лютых скорбей во спасение.
Святочные гаданья, коляда, хороводы, свадебные песни, плачи вопленниц, заговоры, заклятья — все это остатки языческой обрядности, а слова, при них употребляемые, — обломки
молитв, которыми когда-то молились наши предки своим старорусским
богам.
Оттого в заговорах и в заклятьях и дошли до нас сохранно древние
молитвы предков, воссылавшиеся ими излюбленным, родным
богам своим.
— Да вы не бойтесь, сударыня Марья Гавриловна, — отвечала ей Таня. — Она ведь предобрая и все с
молитвой делает. Шагу без
молитвы не ступит. Корни роет — «Богородицу» читает, травы сбирает — «Помилуй мя, Боже». И все, все по-Божественному, вражьего нет тут нисколько… Со злобы плетут на нее келейницы; обойдите деревни, любого спросите, всяк скажет, что за елфимовскую Наталью денно и нощно все
Бога молят. Много пользы народу она делает. А уж какая разумная, какая добрая, и рассказать того невозможно.
— Не диковина, а чудное Божие дело, — сказал на то грамотей. — Те столбы, что в небе «багрецами наливаются», сходятся и расходятся, не другое что, как праведных
молитва… Кто таковы те праведники, в коем месте молятся, нам, грешным, знать не дано, но в поучение людям, ради спасения душ наших, всякому дано телесными очами зрети, как праведная
молитва к
Богу восходит…
— Дивен
Бог во святых своих! — величаво приподнимаясь с земли, проговорил молчавший дотоле инок, еще не старый, из себя дородный, здоровый, как кровь с молоком. Низко нахлобучив камилавку черным кафтырем, обшитым красными шнурками, и медленно перебирая лестовку, творил он шепотом
молитву. Затем, поклонясь собеседникам, пошел вдоль берега. Василий Борисыч за ним.
Если кто тебе по мысли придется и вздумаешь ты за него замуж идти — не давай сначала тем мыслям в себе укрепиться, стань на
молитву и
Богу усердней молись, молись со слезами, сотворил бы Господь над тобой святую волю свою.
Если ж душа у тебя после
молитвы не будет спокойна и сердце станет мутиться, выкинь из мыслей того человека, старайся не видеть его и больше
Богу молись — избавил бы тебя от мыслей мятежных, устроил бы судьбу твою, как святой его воле угодно.
— Заершилась! — шутливо молвил Патап Максимыч, отстраняясь от жены. — Слова нельзя сказать, тотчас заартачится!.. Ну, коли ты заступаешься за спасенниц, говори без бабьих уверток — доходны их
молитвы до
Бога аль недоходны? Стоит им деньги давать али нет?
—
Бога не боишься, — зачнет, бывало, ворчать. — Совсем измиршился!.. Как у тебя рука не отсохла!.. Никакими
молитвами этого греха не замолишь… Как попу-еретику подавать!.. По Писанию все едино, что отступить от правыя веры.
Неточные совпадения
— Вы вступаете в пору жизни, — продолжал священник, — когда надо избрать путь и держаться его. Молитесь
Богу, чтоб он по своей благости помог вам и помиловал, — заключил он. «Господь и
Бог наш Иисус Христос, благодатию и щедротами своего человеколюбия, да простит ти чадо»… И, окончив разрешительную
молитву, священник благословил и отпустил его.
Он сделался бледен как полотно, схватил стакан, налил и подал ей. Я закрыл глаза руками и стал читать
молитву, не помню какую… Да, батюшка, видал я много, как люди умирают в гошпиталях и на поле сражения, только это все не то, совсем не то!.. Еще, признаться, меня вот что печалит: она перед смертью ни разу не вспомнила обо мне; а кажется, я ее любил как отец… ну, да
Бог ее простит!.. И вправду молвить: что ж я такое, чтоб обо мне вспоминать перед смертью?
— Ох, не припоминай его,
бог с ним! — вскрикнула она, вся побледнев. — Еще третьего дня всю ночь мне снился окаянный. Вздумала было на ночь загадать на картах после
молитвы, да, видно, в наказание-то
Бог и наслал его. Такой гадкий привиделся; а рога-то длиннее бычачьих.
— Это — другое дело, Афанасий Васильевич. Я это делаю для спасения души, потому что в убеждении, что этим хоть сколько-нибудь заглажу праздную жизнь, что как я ни дурен, но
молитвы все-таки что-нибудь значат у
Бога. Скажу вам, что я молюсь, — даже и без веры, но все-таки молюсь. Слышится только, что есть господин, от которого все зависит, как лошадь и скотина, которою пашем, знает чутьем того, <кто> запрягает.
Поверяя
богу в теплой
молитве свои чувства, она искала и находила утешение; но иногда, в минуты слабости, которым мы все подвержены, когда лучшее утешение для человека доставляют слезы и участие живого существа, она клала себе на постель свою собачонку моську (которая лизала ее руки, уставив на нее свои желтые глаза), говорила с ней и тихо плакала, лаская ее. Когда моська начинала жалобно выть, она старалась успокоить ее и говорила: «Полно, я и без тебя знаю, что скоро умру».