Неточные совпадения
— А вот какая это воля, тятенька, —
отвечала Настя. — Примером сказать, хоть про
жениха, что ты мне на базаре где-то сыскал, Снежков, что ли, он там прозывается. Не лежит у меня к нему сердце, и я за него не пойду. В том и есть воля девичья. Кого полюблю, за того и отдавай, а воли моей не ломай.
— Говорил, что в таких делах говорится, —
отвечала Фленушка. — Что ему без тебя весь свет постыл, что иссушила ты его, что с горя да тоски деваться не знает куда и что очень боится он самарского
жениха. Как я ни уверяла, что опричь его ни за кого не пойдешь, — не верит. Тебе бы самой сказать ему.
— Как отцу сказано, так и сделаем, — «уходом», —
отвечала Фленушка. — Это уж моих рук дело, слушайся только меня да не мешай. Ты вот что делай: приедет
жених, не прячься, не бегай, говори с ним, как водится, да словечко как-нибудь и вверни, что я, мол, в скитах выросла, из детства, мол, желание возымела Богу послужить, черну рясу надеть… А потом просись у отца на лето к нам в обитель гостить, не то матушку Манефу упроси, чтоб она оставила у вас меня. Это еще лучше будет.
Ни слова не
ответила Настя. Аграфена Петровна, пристально поглядев на нее, подумала: «Это неспроста, что-нибудь да есть на уме. Это не оттого, что ждет
жениха, другое что-нибудь тут кроется. Что ж бы это такое?»
—
Жених мой — Царь Небесный. Иного не знаю и не желаю, — твердо
отвечала Матрена Максимовна.
— На добром слове покорно благодарим, Данило Тихоныч, —
отвечал Патап Максимыч, — только я так думаю, что если Михайло Данилыч станет по другим местам искать, так много девиц не в пример лучше моей Настасьи найдет. Наше дело, сударь, деревенское, лесное. Настасья у меня, окроме деревни да скита, ничего не видывала, и мне сдается, что такому
жениху, как Михайло Данилыч, вряд ли она под стать подойдет, потому что не обыкла к вашим городским порядкам.
— Поминайте
жениха без сумнения, — громко
ответила Манефа. — Инославных за упокой поминать не подобает, а за здравие можно. Молимся же за державного, за боляры и за вои.
Неточные совпадения
Не одни сестры, приятельницы и родные следили за всеми подробностями священнодействия; посторонние женщины, зрительницы, с волнением, захватывающим дыхание, следили, боясь упустить каждое движение, выражение лица
жениха и невесты и с досадой не
отвечали и часто не слыхали речей равнодушных мужчин, делавших шутливые или посторонние замечания.
Тогда лишь только стало явно, // Зачем бежала своенравно // Она семейственных оков, // Томилась тайно, воздыхала // И на приветы
женихов // Молчаньем гордым
отвечала, // Зачем так тихо за столом // Она лишь гетману внимала, // Когда беседа ликовала // И чаша пенилась вином;
— Ты, Верочка, будешь еще счастливее меня! —
отвечала Марфенька, краснея. — Посмотри, какая ты красавица, какая умная — мы с тобой — как будто не сестры! здесь нет тебе
жениха. Правда, Николай Андреевич?
— Ну пусть бы Николай Адреич: он
жених, пусть maman его, —
отвечала Марфенька, утирая слезы, — а брат Борис Павлович: что я ему!..
— Вера, — начал Павел Константиныч, — Михаил Иваныч делает нам честь, просит твоей руки. Мы
отвечали, как любящие тебя родители, что принуждать тебя не будем, но что с одной стороны рады. Ты как добрая послушная дочь, какою мы тебя всегда видели, положишься на нашу опытность, что мы не смели от бога молить такого
жениха. Согласна, Вера?