В лесах работают только по зимам. Летней порой в
дикую глушь редко кто заглядывает. Не то что дорог, даже мало-мальских торных тропинок там вовсе почти нет; зато много мест непроходимых… Гниющего валежника пропасть, да кроме того, то и дело попадаются обширные глубокие болота, а местами трясины с окнами, вадьями и чарусами… Это страшные, погибельные места для небывалого человека. Кто от роду впервой попал в неведомые лесные дебри — берегись — гляди в оба!..
Латыши, чухны проводят обыкновенно унылую, тихую жизнь в
дикой глуши, между гор и в лесах, в разрозненных, далеко одна от другой, хижинах, вдали от больших дорог и мыз, будто и теперь грозится на них привидение феодализма с развалин своих замков.
Неточные совпадения
Петро хотел было спросить… глядь — и нет уже его. Подошел к трем пригоркам; где же цветы? Ничего не видать.
Дикий бурьян чернел кругом и
глушил все своею густотою. Но вот блеснула на небе зарница, и перед ним показалась целая гряда цветов, все чудных, все невиданных; тут же и простые листья папоротника. Поусомнился Петро и в раздумье стал перед ними, подпершись обеими руками в боки.
Пел он об их увяданье // В
дикой, далекой
глуши // И о чудесном влиянье // Любящей женской души…
В немой
глуши степей горючих, // За дальней цепью
диких гор, // Жилища ветров, бурь гремучих, // Куда и ведьмы смелый взор // Проникнуть в поздний час боится, // Долина чудная таится, // И в той долине два ключа:
И одна главная дорога с юга на север, до Белого моря, до Архангельска — это Северная Двина. Дорога летняя. Зимняя дорога, по которой из Архангельска зимой рыбу возят, шла вдоль Двины, через села и деревни. Народ селился, конечно, ближе к пути, к рекам, а там, дальше
глушь беспросветная да болота непролазные,
диким зверем населенные… Да и народ такой же
дикий блудился от рождения до веку в этих лесах… Недаром говорили:
—
Дикая сторона была совсем, — пояснил Гаврила Иванович, точно теперь стояла не та же лесная
глушь, едва тронутая человеческим жильем.