Неточные совпадения
Патап Максимыч только и думает о
будущих миллионах. День-деньской бродит взад и
вперед по передней горнице и думает о каменных домах
в Петербурге, о больницах и богадельнях, что построит он миру на удивление, думает, как он мели да перекаты на Волге расчистит, железные дороги как строить зачнет… А миллионы все прибавляются да прибавляются… «Что ж, — думает Патап Максимыч, — Демидов тоже кузнецом был, а теперь посмотри-ка, чем стали Демидовы! Отчего ж и мне таким не быть… Не обсевок же я
в поле какой!..»
У Патапа Максимыча
в самом деле новые мысли
в голове забродили. Когда он ходил взад и
вперед по горницам, гадая про
будущие миллионы, приходило ему и то
в голову, как дочерей устроить. «Не Снежковым чета женихи найдутся, — тогда думал он, — а все ж не выдам Настасью за такого шута, как Михайло Данилыч… Надо мне людей богобоязненных, благочестивых, не скоморохов, что теперь по купечеству пошли. Тогда можно и небогатого
в зятья принять, богатства на всех хватит».
Неточные совпадения
Под успокоительным и твердым словом мужа,
в безграничном доверии к нему отдыхала Ольга и от своей загадочной, не всем знакомой грусти, и от вещих и грозных снов
будущего, шла бодро
вперед.
Тут мелькнула у него соблазнительная мысль о
будущих фруктах до того живо, что он вдруг перенесся на несколько лет
вперед в деревню, когда уж имение устроено по его плану и когда он живет там безвыездно.
Где Вера не была приготовлена, там она слушала молча и следила зорко — верует ли сам апостол
в свою доктрину, есть ли у него самого незыблемая точка опоры, опыт, или он только увлечен остроумной или блестящей гипотезой. Он манил
вперед образом какого-то громадного
будущего, громадной свободы, снятием всех покрывал с Изиды — и это
будущее видел чуть не завтра, звал ее вкусить хоть часть этой жизни, сбросить с себя старое и поверить если не ему, то опыту. «И будем как боги!» — прибавлял он насмешливо.
Разумеется, такой голос должен был вызвать против себя оппозицию, или он был бы совершенно прав, говоря, что прошедшее России пусто, настоящее невыносимо, а
будущего для нее вовсе нет, что это «пробел разумения, грозный урок, данный народам, — до чего отчуждение и рабство могут довести». Это было покаяние и обвинение; знать
вперед, чем примириться, — не дело раскаяния, не дело протеста, или сознание
в вине — шутка и искупление — неискренно.
И он вглядывался
вперед,
в яркую синеву неба или
в пелену морских туманов, как будто искал там свое место и свое
будущее…