Неточные совпадения
Взглядывая на озлобленные глаза засыпки, на раскосмаченную Анну и плакавшего навзрыд Сережу, утешал он мальчика сладкими речами, подарил ему парижских конфет и
мнил себе, что самому Петру
Великому будет он в версту, что он прямой продолжатель славных его деяний — ввожу, дескать, разума свет в темный дикий народ.
— О Москва, Москва! Высокоумные, прегордые московские люди! — с усмешкой презренья воскликнул старец Иосиф. —
Великими мнят себе быти, дивного же Божия смотрения не разумеют. Окаменели сердца, померкли очи, слуху глухота дадеся!.. И дивиться нечему — Нестиар не фабрика, не завод, не торговая лавка, а Божие место, праведным уготованное!.. Какое ж до него дело московским толстопузам?..
— У нас в семье, как
помню себя, завсегда говорили, что никого из бедных людей волосом он не обидел и как, бывало, ни встретит нищего аль убогого, всегда подаст милостыню и накажет за рабу Божию Анну молиться — это мою прабабушку так звали — да за раба Божия Гордея убиенного — это дедушку нашего, сына-то своего, что вгорячах грешным делом укокошил… говорят еще у нас в семье, что и в разбой-от пошел он с горя по жене, с
великого озлобленья на неведомых людей, что ее загубили.
Неточные совпадения
Она плачет день и ночь с причитываниями,
поминая своих покинутых родных, как усопших, а муж, сознавая свою
великую вину перед ней, молчит угрюмо, но, наконец, выйдя из
себя, начинает бить ее и бранить за то, что она приехала сюда.
Вот — о Дне Единогласия, об этом
великом дне. Я всегда любил его — с детских лет. Мне кажется, для нас — это нечто вроде того, что для древних была их «Пасха».
Помню, накануне, бывало, составишь
себе такой часовой календарик — с торжеством вычеркиваешь по одному часу: одним часом ближе, на один час меньше ждать… Будь я уверен, что никто не увидит, — честное слово, я бы и нынче всюду носил с
собой такой календарик и следил по нему, сколько еще осталось до завтра, когда я увижу — хоть издали…
Лицо Маслобойникова сияло; он
мял губами гораздо более прежнего, и в голосе его слышались визгливые перекатистые тоны, непременно являющиеся у человека, которого сердце до того переполнено радостию, что начинает там как будто саднить. Мне даже показалось, что он из дому Мавры Кузьмовны сбегал к
себе на квартиру и припомадился по случаю столь
великого торжества, потому что волосы у него не торчали вихрами, как обыкновенно, а были тщательно приглажены.
Заслужил ты
себе истязания паче смерти; но
великий государь,
помня прежние доблести твои, от жалости сердца, повелел тебя, особно от других и минуя прочие муки, скорою смертью казнить, голову тебе отсечь, остатков же твоих на его государский обиход не отписывать!
— Слегла в постелю, мой друг; и хотя после ей стало легче, но когда я стал прощаться с нею, то она ужасно меня перепугала. Представь
себе: горесть ее была так
велика, что она не могла даже плакать; почти полумертвая она упала мне на шею! Не
помню, как я бросился в коляску и доехал до первой станции… А кстати, я тебе еще не сказывал. Ты писал ко мне, что взял в плен французского полковника, графа, графа… как бишь?