— Не за морем, матушка, а токмо поблизости Черного моря, того самого, что в Прологах Евксинским
понтом нарицается, — молвил Василий Борисыч.
— А этот понт-от… — сказала Виринея. — Ведь это, стало быть, тот, про который на троицкой утрени поют: «В
понте покрыв Фараона»? [Так в дониконовских книгах. Ныне поется: «Понтом покрыв».]
Неточные совпадения
— То другой, матушка, — ответил Василий Борисыч. — Много ведь их, понтов-то, у Господа, — прибавил он.
— Эка премудрость Божия! — с умиленьем сказала Виринея, складывая на груди руки… — Чего-то, чего на свете нет!.. Так что же, видел ты его, голубчик?.. Понт-от этот?..
— Что ж, родной, этот понт-море, поди, пространное и глубокое? — с любопытством продолжала расспросы свои мать Виринея.