Неточные совпадения
— Разве тут думают, несчастный?.. Ах, мерзавец, мерзавец… Помнишь, я говорил тебе о роковой пропорции между количеством мужчин и женщин в Петербурге:
перед тобой
жертва этой пропорции. По логике вещей, конечно, мне следует жениться… Но что из этого может произойти? Одно сплошное несчастие. Сейчас несчастие временное, а тогда несчастие
на всю жизнь… Я возненавижу себя и ее. Все будет отравлено…
Неточные совпадения
— Вот он вас проведет в присутствие! — сказал Иван Антонович, кивнув головою, и один из священнодействующих, тут же находившихся, приносивший с таким усердием
жертвы Фемиде, что оба рукава лопнули
на локтях и давно лезла оттуда подкладка, за что и получил в свое время коллежского регистратора, прислужился нашим приятелям, как некогда Виргилий прислужился Данту, [Древнеримский поэт Вергилий (70–19 гг. до н. э.) в поэме Данте Алигьери (1265–1321) «Божественная комедия» через Ад и Чистилище провожает автора до Рая.] и провел их в комнату присутствия, где стояли одни только широкие кресла и в них
перед столом, за зерцалом [Зерцало — трехгранная пирамида с указами Петра I, стоявшая
на столе во всех присутственных местах.] и двумя толстыми книгами, сидел один, как солнце, председатель.
Дворня с ужасом внимала этому истязанию, вопли дошли до слуха барыни. Она с тревогой вышла
на балкон: тут
жертва супружеского гнева предстала
перед ней с теми же воплями, жалобами и клятвами, каких был свидетелем Райский.
Он попал будто в клетку тигрицы, которая, сидя в углу, следит за своей
жертвой: и только он брался за ручку двери, она уже стояла
перед ним, прижавшись спиной к замку и глядя
на него своим смеющимся взглядом, без улыбки.
Из приваловского дома Хина, конечно, не ушла, а как ни в чем не бывало явилась в него
на другой же день после своей размолвки с Приваловым. Хозяину ничего не оставалось, как только по возможности избегать этой фурии, чтобы напрасно не подвергать нареканиям и не отдавать в
жертву городским сплетням ни в чем не повинные женские имена, а с другой — не восстановлять против себя Зоси. Хиония Алексеевна в случае изгнания, конечно, не остановилась бы ни
перед чем.
Этот случай произвел у нас впечатление гораздо более сильное, чем покушение
на царя. То была какая-то далекая отвлеченность в столице, а здесь событие в нашем собственном мире. Очень много говорили и о
жертве, и об убийце. Бобрик представлялся или героем, или сумасшедшим.
На суде он держал себя шутливо,
перед казнью попросил позволения выкурить папиросу.