Неточные совпадения
— А знаешь, как образовалась эта высшая порода людей? Я об этом думал, когда смотрел со сцены итальянского театра на «весь Петербург», вызывавший Патти… Сколько нужно чужих слез, чтобы вот такая патрицианка выехала
в собственном «ланде», на кровных рысаках. Зло, как ассигнация, потеряло всякую личную окраску, а является только подкупающе-красивой формой. Да, я знаю все это и
ненавижу себя, что меня чаруют вот эти патрицианки… Я их люблю, хотя и издали. Я люблю
себя в них…
Я молчал и только смотрел на него злыми глазами. Эта самодовольная посредственность не могла ничего понять, так что слова были излишни.
В Пепке я
ненавидел сейчас самого
себя.
Пепко, узнавший об исходе дела, остался совершенно равнодушен и даже по своему коварству, кажется, тайно торжествовал. У нас вообще установились крайне неловкие отношения, выход из которых был один — разойтись. Мы не говорили между
собой по целым неделям. Очевидно, Пепко находился под влиянием Анны Петровны, продолжавшей меня
ненавидеть с женской последовательностью. Нет ничего хуже таких отношений, особенно когда связан необходимостью прозябать
в одной конуре.
К самому
себе я всегда был строг и называл вещи их собственными именами, хотя гораздо удобнее
ненавидеть и прощать свои собственные пороки и недостатки, когда их находишь
в других людях.
Неточные совпадения
Она приехала с намерением пробыть два дня, если поживется. Но вечером же, во время игры, она решила, что уедет завтра. Те мучительные материнские заботы, которые она так
ненавидела дорогой, теперь, после дня проведенного без них, представлялись ей уже
в другом свете и тянули ее к
себе.
Он поглядел на нее, и злоба, выразившаяся на ее лице, испугала и удивила его. Он не понимал того, что его жалость к ней раздражала ее. Она видела
в нем к
себе сожаленье, но не любовь. «Нет, она
ненавидит меня. Она не простит», подумал он.
— Тайна сия велика есть! — откликнулся Лютов, чокаясь с Алиной коньяком, а опрокинув рюмку
в рот, сказал, подмигнув: — Однако полагаю, что мы с тобою — единоверцы: оба верим
в нирвану телесного и душевного благополучия. И — за веру нашу
ненавидим себя; знаем: благополучие — пошлость, Европа с Лютером, Кальвином, библией и всем, что не по недугу нам.
«Вот как? — оглушенно думал он, идя домой, осторожно спускаясь по темной, скупо освещенной улице от фонаря к фонарю. — Но если она
ненавидит, значит — верит, а не забавляется словами, не обманывает
себя надуманно. Замечал я
в ней что-нибудь искусственное?» — спросил он
себя и ответил отрицательно.
— Нервничают, — сказал Дронов, вздыхая. — А Бердников — видишь? — спокоен. Нужно четыре миллиона сапогов, а кожа
в его руке. Я таких
ненавижу, но — уважаю. А таких, как ты, — люблю, но — не уважаю. Как женщин. Ты не обижайся, я и
себя не уважаю.