— Позвольте, я не согласен! —
заявил о себе человек в сером костюме и в очках на татарском лице. — Прыжок из царства необходимости в царство свободы должен быть сделан, иначе — Ваал пожрет нас. Мы должны переродиться из подневольных людей в свободных работников…
Естественно, опасаясь быть обнаруженным, я ждал, что они проследуют мимо, хотя искушение выйти и
заявить о себе было сильно, — я надеялся остаться снова один, на свой риск и страх и, как мог глубже, ушел в тень. Но, пройдя тупик, где я скрывался, Дигэ и Ганувер остановились — остановились так близко, что, высунув из-за угла голову, я мог видеть их почти против себя.
— Они — молодая деревня! Пореформенное поколение её, люди уж и теперь с развитым чувством человеческого достоинства, жаждущие знаний, пытливые и сильные, готовые
заявить о себе.
Неточные совпадения
А у него на лице повисло облако недоумения, недоверчивости, какой-то беспричинной и бесцельной грусти. Он разбирал
себя и, наконец, разобрал, что он допрашивался у Веры
о том, населял ли кто-нибудь для нее этот угол живым присутствием, не из участия, а частию затем, чтоб испытать ее, частию, чтобы как будто отрекомендоваться ей,
заявить свой взгляд, чувства…
На вопросы
о вчерашних деньгах она
заявила, что не знает, сколько их было, но слышала, как людям он много раз говорил вчера, что привез с
собой три тысячи.
С этого процесса господин Ракитин в первый раз
заявил себя и стал заметен; прокурор знал, что свидетель готовит в журнал статью
о настоящем преступлении и потом уже в речи своей (что увидим ниже) цитовал несколько мыслей из статьи, значит, уже был с нею знаком.
Новгородский предводитель, милиционный [участник ополчения 1812 г. (от лат. militia).] дворянин, с владимирской медалью, встречаясь со мной, чтоб
заявить начитанность, говорил книжным языком докарамзинского периода; указывая раз на памятник, который новгородское дворянство воздвигнуло самому
себе в награду за патриотизм в 1812 году, он как-то с чувством отзывался
о, так сказать, трудной, священной и тем не менее лестной обязанности предводителя.
Одни находили Сахалин плодороднейшим островом и называли его так в своих отчетах и корреспонденциях и даже, как говорят, посылали восторженные телеграммы
о том, что ссыльные наконец в состоянии сами прокормить
себя и уже не нуждаются в затратах со стороны государства, другие же относились к сахалинскому земледелию скептически и решительно
заявляли, что сельскохозяйственная культура на острове немыслима.