Неточные совпадения
Пепко
был дома и, как мне показалось, тоже
был не особенно рад новому сожителю. Вернее сказать, он отнесся ко мне равнодушно, потому что
был занят чтением письма. Я уже сказал, что он умел делать все с какой-то особенной солидностью и поэтому, прочитав письмо, самым подробным образом осмотрел конверт, почтовый штемпель, марку, сургучную печать, — конверт
был домашней работы и поэтому запечатан, что дало мне
полное основание предположить о его далеком провинциальном происхождении.
Когда смущавший меня костюмерский вопрос
был разрешен предложенным Пепкой компромиссом, я опять повергся в бездну малодушия, сознавая свою
полную несостоятельность по части энтомологии.
Я инстинктивно почувствовал, что случилось что-то особенное, если даже Фрей изменил насиженному месту. Прихожу в портерную и нахожу всю «академию» in corpore. [в
полном составе (лат.).]
Был налицо даже Порфир Порфирыч, пропадавший бесследно в течение нескольких месяцев. Несмотря на ранний час, все
были уже пьяны, и даже Фрей покраснел вместе с шеей. Мое появление вызвало настоящую бурю, потому что все
были рады поделиться с новым человеком новостью.
Иван Иваныч
был сам редактор, и у меня екнуло сердце, как у рыбака, когда крупная рыба пошевелит поплавок. Через минуту в редакцию вошел высокий,
полный господин лет пятидесяти. Он смерял меня с ног до головы, обратил особое внимание на мои высокие сапоги и проговорил...
Ресторан «Роза» занимал место в самом центре. При ресторане
был недурной садик с отдельными деревянными будочками. Даже
был бильярд и порядочная общая зала с эстрадой. Вообще
полное трактирное великолепие, подкрашенное дачной обстановкой. В садике пахло акациями и распускавшимися сиренями.
Все вы, которые сейчас наслаждаетесь жизнью в
полную меру,
будете мне завидовать…
— Ах, какой ты… ну, она, Любочка. Сейчас меня за рукав, слезы, упреки, — одним словом,
полный репертуар. И вот все время мучила… Это ее проклятая Федосья подвела, то
есть сказала мой адрес. Я с ней рассчитаюсь…
Меня начала душить бессильная злость. Что вы
будете тут делать или говорить?.. У Любочки, очевидно, голова
была не в порядке. А она смотрела на меня
полными ненависти глазами и тяжело дышала. «Он хороший, хороший, хороший»… говорили эти покорные глаза и вся ее фигура.
После танцев Александра Васильевна захотела
пить, и я
был счастлив, что имел возможность предложить ей порцию мороженого. Мы сидели за мраморным столиком и болтали всякий вздор, который в передаче является уже
полной бессмыслицей. Ее кавалер демонстративно прошел мимо нас уже три раза, но Александра Васильевна умышленно не замечала его, точно отвоевывала себе каждую четверть часа. Наконец, кончилось и мороженое. Она поднялась, подавая руку, и устало проговорила...
Признаюсь, я тоже
был взбешен. Если Любочка могла себе позволить неистовство, то она на это имела «
полное римское право», как говорила Федосья. По-женски Любочка
была вполне последовательна, потому что она
была только женщиной и ничем другим. Но Анна Петровна совсем другое, — у нее должны
были существовать некоторые задерживающие центры. Я подошел к двери в комнату Анны Петровны и крикнул...
На следующий день я, конечно, опять не застал Райского; то же
было и еще на следующий день. Отворявший дверь лакей смотрел на меня с
полным равнодушием человека, привыкшего и не к таким видам. Эта скотина с каждым разом приобретала все более и более замороженный вид. Я оставил издателю письмо и в течение целой недели мучился ожиданием ответа, но его не последовало.
— Нет, не могу, Вася. Мне нужен этот трактирный воздух… И чтобы трактир
был такой, с грязцой: салфетки коробом, заржавленные, у лакеев фраки в пятнах, посуда разномастная, у буфетчика красный нос, — одним словом,
полное великолепие. Да… Я ведь, кроме чая, ни-ни.
Мне доктор советовал для восстановления сил
пить пиво, и стоицизм Пепки подвергался серьезному искусу. Но он выдержал свое «отчаяние» с
полной бодростью духа, потому что страдал жаждой высказаться и поделиться своим настроением. На него нападала временем неудержимая общительность. Прихлебывая чай, Пепко начал говорить с торопливостью человека, за которым кто-то гонится и вот-вот сейчас схватит.
Прежде (это началось почти с детства и всё росло до полной возмужалости), когда он старался сделать что-нибудь такое, что сделало бы добро для всех, для человечества, для России, для всей деревни, он замечал, что мысли об этом были приятны, но сама деятельность всегда бывала нескладная, не
было полной уверенности в том, что дело необходимо нужно, и сама деятельность, казавшаяся сначала столь большою, всё уменьшаясь и уменьшаясь, сходила на-нет; теперь же, когда он после женитьбы стал более и более ограничиваться жизнью для себя, он, хотя не испытывал более никакой радости при мысли о своей деятельности, чувствовал уверенность, что дело его необходимо, видел, что оно спорится гораздо лучше, чем прежде, и что оно всё становится больше и больше.