Как они делают, бог их ведает: кажется, и не очень мудреные вещи говорят, а девица то и дело качается на стуле от смеха; статский же советник бог знает что расскажет: или поведет речь о том, что Россия очень пространное государство, или отпустит
комплимент, который, конечно, выдуман не без остроумия, но от него ужасно пахнет книгою; если же скажет что-нибудь смешное, то сам несравненно
больше смеется, чем та, которая его слушает.
Приезжий гость и тут не уронил себя: он сказал какой-то
комплимент, весьма приличный для человека средних лет, имеющего чин не слишком
большой и не слишком малый.
— Я — еврей! — сказал Депсамес. — По Ренану — все евреи — социалисты. Ну, это не очень
комплимент, потому что и все люди — социалисты; это их портит не
больше, чем все другое.
С высоты своей славы — пусть только московской, но несомненной — он, как и почти все музыкальные маэстро, презирал
большую, невежественную толпу и был совсем не чувствителен к
комплиментам.
Как изображу я вам, наконец, этих блестящих чиновных кавалеров, веселых и солидных, юношей и степенных, радостных и прилично туманных, курящих в антрактах между танцами в маленькой отдаленной зеленой комнате трубку и не курящих в антрактах трубки, — кавалеров, имевших на себе, от первого до последнего, приличный чин и фамилию, — кавалеров, глубоко проникнутых чувством изящного и чувством собственного достоинства; кавалеров, говорящих
большею частию на французском языке с дамами, а если на русском, то выражениями самого высокого тона,
комплиментами и глубокими фразами, — кавалеров, разве только в трубочной позволявших себе некоторые любезные отступления от языка высшего тона, некоторые фразы дружеской и любезной короткости, вроде таких, например: «что, дескать, ты, такой-сякой, Петька, славно польку откалывал», или: «что, дескать, ты, такой-сякой, Вася, пришпандорил-таки свою дамочку, как хотел».