— Не в этом дело-с, — бормотал Селезнев, продолжая топтаться на месте. — Господа, разгладим
чело и предадимся веселию. Ах, да, какой случай сегодня…
Лик короля-солнца покрыт зловещими морщинами, и вдруг опять я с напудренным, вспененным и наркотизированным стихом — и морщины на
челе Луишки Каторза разглаживаются, а глаза делают безмолвно знак какому-нибудь маршалу осчастливить меня на всю жизнь.