Неточные совпадения
— Он и то
с бурачком-то ворожил в курье, — вступился молодой парень
с рябым лицом. — Мы, значит, косили, а
с угору и видно, как по осокам он ходит… Этак из-под
руки приглянет на реку, а потом присядет и в бурачок себе опять глядит. Ну, мы его и взяли, потому… не прост человек. А в бурачке у него вода…
— Пока ни
с кем… — дерзко ответил старик. — Да моей пестрядине
с твоим плисом и разговаривать-то не
рука.
Напившись на скорую
руку чаю и опохмелившись
с гостем рюмкой настойки на березовой почке, он отправился в волость. Ермилыч пошел за ним.
Вахрушка молодцевато подтянулся и сделал налево кругом. Таинственный бродяга появился во всем своем великолепии, в длинной рубахе,
с котомочкой за плечами,
с бурачком в одной
руке и палкой в другой.
Старик в халате точно скатывается
с террасы по внутренней лесенке и кубарем вылетает на двор. Подобрав полы халата, он заходит сзади лошади и начинает на нее махать
руками.
Странник слез
с окна, поправил длинную синюю рубаху, надел котомку, взял в
руки берестяной бурачок и длинную палку и певуче проговорил...
— Ах, аспид! ах, погубитель! — застонал старик. — Видел, Михей Зотыч? Гибель моя, а не сын… Мы
с Булыгиным на ножах, а он, слышь, к Булыгиным. Уж я его, головореза, три раза проклинал и на смирение посылал в степь, и своими
руками терзал — ничего не берет. У других отцов сыновья — замена, а мне нож вострый. Сколько я денег за него переплатил!
— Вот што, милая, — обратился гость к стряпке, — принеси-ка ты мне ломтик ржаного хлебца черствого да соли крупной, штобы
с хрустом… У вас, Анфуса Гавриловна, соль на дворянскую
руку: мелкая, а я привык по-крестьянски солить.
Вспыхнувшая пьяная энергия сразу сменилась слезливым настроением, и Харитон Артемьич принялся жаловаться на сына Лиодора, который от
рук отбился и на него, отца, бросился как-то
с ножом. Потом он повторил начатый еще давеча разговор о зятьях.
— Хороши твои девушки, хороши красные… Которую и брать, не знаю, а начинают
с краю. Серафима Харитоновна, видно, богоданной дочкой будет… Галактиона-то моего видела? Любимый сын мне будет, хоша мы не ладим
с ним… Ну, вот и быть за ним Серафиме. По
рукам, сватья…
От безделья они
с утра до вечера жарили в шашки или
с хлыстами в
руках гонялись за голубями, смело забиравшимися прямо в лавки, где в открытых сусеках ссыпаны были разные крупы, овес и горох.
Старик должен был сам подойти к девочке и вывел ее за
руку. Устюше было всего восемь лет. Это была прехорошенькая девочка
с русыми волосами, голубыми глазками и пухлым розовым ротиком. Простое ситцевое розовое платьице делало ее такою милою куколкой. У Тараса Семеныча сразу изменился весь вид, когда он заговорил
с дочерью, — и лицо сделалось такое доброе, и голос ласковый.
Хозяин только развел
руками. Вот тут и толкуй
с упрямым старичонкой. Не угодно ли дожидаться, когда он умрет, а Емельяну уж под сорок. Скоро седой волос прошибет.
Такое поведение, конечно, больше всего нравилось Анфусе Гавриловне, ужасно стеснявшейся сначала перед женихом за пьяного мужа, а теперь жених-то в одну
руку с ней все делал и даже сам укладывал спать окончательно захмелевшего тестя. Другим ужасом для Анфусы Гавриловны был сын Лиодор, от которого она прямо откупалась: даст денег, и Лиодор пропадет на день, на два. Когда он показывался где-нибудь на дворе, девушки сбивались, как овечье стадо, в одну комнату и запирались на ключ.
— Во-первых, родитель, у Ермилыча мельница-раструска и воды требует вдвое меньше, а потом Ермилыч вечно судится
с чураковскими мужиками из-за подтопов. Нам это не
рука. Здешний народ бедовый, не вдруг уломаешь. В Прорыве вода идет трубой, только косою плотиной ее поджать.
У Прорыва в несколько дней вырос настоящий лагерь. Больше сотни рабочих принялись за дело опытною
рукою.
С плотничьей артелью вышел брат Емельян и сделался правою
рукою Галактиона. Братья всегда жили дружно.
Галактион объяснил, и писарь только развел
руками. Да, хитрая штучка, и без денег и
с деньгами. Видно, не старые времена, когда деньги в землю закапывали да по подпольям прятали. Вообще умственно. Писарь начинал смотреть теперь на Галактиона
с особенным уважением, как на человека, который из ничего сделает, что захочет. Ловкий мужик, нечего оказать.
Сказано — сделано, и старики ударили по
рукам. Согласно уговору Михей Зотыч должен был ожидать верного слугу в Баклановой, где уже вперед купил себе лошадь и телегу. Вахрушка скоро разделался
с писарем и на другой день ехал уже в одной телеге
с Михеем Зотычем.
Больше всего доставлял хлопот дорогой тестюшка,
с которым никто не мог управиться, кроме Галактиона. Старших дочерей он совсем не признавал, да и любимицу Харитину тоже. Раз ночью
с ним сделалось совсем дурно. Стерегший гостя Вахрушка только махал
руками.
Были и свои винокуры, но это был народ все мелкий, работавший
с грехом пополам для местного потребления, а Стабровский затевал громадное, миллионное дело и повел его сильною
рукой.
На Галактиона так и пахнуло душистою волной, когда он подошел к Харитине. Она была в шерстяном синем платье, красиво облегавшем ее точеную фигуру. Она нарочно подняла
руки, делая вид, что поправляет волосы, и все время не спускала
с Галактиона своих дерзких улыбавшихся глаз.
Фигура поднялась,
с трудом перешла комнату и села к нему на диван, так, чтобы свет не падал на лицо. Он заметил, что лицо было заплакано и глаза опущены. Она взяла его за
руку и опять точно застыла.
Она закрыла лицо
руками и тихо заплакала. Он видел только, как вздрагивала эта высокая лебединая грудь, видел эти удивительные
руки, чудные русалочьи волосы и чувствовал, что
с ним делается что-то такое большое, грешное, бесповоротное и чудное. О, только один миг счастья, тень счастья! Он уже протянул к ней
руки, чтоб схватить это гибкое и упругое молодое тело, как она испуганно отскочила от него.
— Да я сама бы ему
с радостью все отдала: на, милый, ничего не жаль. И деньги, доктор, к
рукам.
Дальше вынесли из кошевой несколько кульков и целую корзину
с винами, — у Штоффа все было обдумано и приготовлено. Галактион
с каким-то ожесточением принялся за водку, точно хотел кому досадить. Он быстро захмелел, и дальнейшие события происходили точно в каком-то тумане. Какие-то девки пели песни, Штофф плясал русскую, а знаменитая красавица Матрена сидела рядом
с Галактионом и обнимала его точеною белою
рукой.
Первым в клубе встретился Штофф и только развел
руками, когда увидал Галактиона
с дамой под
руку. Вмешавшись в толпу, Галактион почувствовал себя еще свободнее. Теперь уже никто не обращал на них внимания. А Прасковья Ивановна крепко держала его за
руку, раскланиваясь направо и налево. В одной зале она остановилась, чтобы поговорить
с адвокатом Мышниковым, посмотревшим на Галактиона
с удивлением.
Здесь Галактиона нашла Харитина. Она шла, обмахиваясь веером,
с развязностью и шиком настоящей клубной дамы. Великолепное шелковое платье тащилось длинным шлейфом, декольтированные плечи, голые
руки — все было в порядке. Но красивое лицо было бледно и встревожено. Она сначала прошла мимо, не узнав Галактиона, а потом вернулась и строго спросила...
— Скажи, пожалуйста, ты-то зачем здесь? Впрочем, я видела, как ты разгуливаешь
с Пашенькой. Ах ты, глупенький глупенький!.. Ну, давай, делай
руку кренделем!
С этой целью Полуянов несколько раз ездил в Кунару, жестоко кутил и наводил справки под
рукой.
— Что тут обсуждать, когда я все равно ничего не понимаю? Такую дуру вырастили тятенька
с маменькой… А знаешь что? Я проживу не хуже, чем теперь… да. Будут у меня
руки целовать, только бы я жила попрежнему. Это уж не Мышников сделает, нет… А знаешь, кто?
— А мы-то! — проговорил он
с тяжелым вздохом и только махнул
рукой. — Одним словом, родимая мамынька, зачем ты только на свет родила раба божия Флегонта? Как же нам-то жить, Галактион Михеич? Ведь этак и впрямь слопают, со всем потрохом.
— Ну, милый зятек, как мы будем
с тобой разговаривать? — бормотал он, размахивая
рукой. — Оно тово… да… Наградил господь меня зятьками, нечего сказать. Один в тюрьме сидит, от другого жена убежала, третий… Настоящий альбом! Истинно благословил господь за родительские молитвы.
Известие о смерти несчастного Бубнова обрадовало Галактиона: эта смерть развязывала всем
руки, и проклятое дело по опеке разрешалось само собой. У него точно гора свалилась
с плеч.
Прасковья Ивановна шушукалась
с невестой и несколько раз без всякой побудительной причины стремительно начинала ее целовать. Агния еще больше конфузилась, и это делало ее почти миловидной. Доктор, чтобы выдержать свою жениховскую роль до конца, подошел к ней и заговорил о каких-то пустяках. Но тут его поразили дрожавшие
руки несчастной девушки. «Нет, уж это слишком», — решил доктор и торопливо начал прощаться.
В передней, помогая раздеваться свахе, доктор обнял ее и поцеловал в затылок, где золотистыми завитками отделялись короткие прядки волос. Прасковья Ивановна кокетливо ударила его по
руке и убежала в свою комнату
с легкостью и грацией расшалившейся девочки.
«Э, моя хата
с краю! — решил писарь и махнул
рукой. — Сказанное слово — серебряное, а несказанное — золотое».
За завтраком у Стабровского Галактион неожиданно встретил Харитину, которая приехала вместе
с Ечкиным. Она была в черном платье, которое еще сильнее вытеняло молочную белизну ее шеи и
рук. Галактиону было почему-то неприятно, что она приехала именно
с Ечкиным, который сегодня сиял, как вербный херувим.
— Ну ладно, не будем теперь об этом говорить, — решил Галактион, махнув
рукой. — Разве
с тобой кто-нибудь сговаривал?
Он опять сел к столу и задумался. Харитина ходила по комнате, заложив
руки за спину. Его присутствие начинало ее тяготить, и вместе
с тем ей было бы неприятно, если бы он взял да ушел. Эта двойственность мыслей и чувств все чаще и чаще мучила ее в последнее время.
Она молча подала ему
руку и не шевельнулась
с места, чтобы проводить его до передней. В ее душе жило смутное ожидание чего-то, и вот этого именно и не случилось.
— А он все ездит по делам Стабровского. Хлеб скупают
с Карлой в четыре
руки. Дома-то хоть трава не расти. Ох, согрешила я, грешная, Харитон Артемьич!
Раз ночью Харитина ужасно испугалась. Она только что заснула, как почувствовала, что что-то сидит у ней на кровати. Это была Серафима. Она пришла в одной рубашке,
с распущенными волосами и, кажется, не понимала, что делает. Харитина взяла ее за
руку и, как лунатика, увела в ее спальню.
Опять молчание. Михей Зотыч тяжело повернулся на своем стуле, похлопал
рукой по столу и проговорил
с деланым равнодушием...
В первый момент доктор хотел показать письмо жене и потребовать от нее объяснений. Он делал несколько попыток в этом направлении и даже приходил
с письмом в
руке в комнату жены. Но достаточно было Прасковье Ивановне взглянуть на него, как докторская храбрость разлеталась дымом. Письмо начинало казаться ему возмутительною нелепостью, которой он не имел права беспокоить жену. Впрочем, Прасковья Ивановна сама вывела его из недоумения. Вернувшись как-то из клуба, она вызывающе проговорила...
Благоразумнее других оказалась Харитина, удерживавшая сестер от открытого скандала. Другие начали ее подозревать, что она заодно
с Агнией, да и прежде была любимою тятенькиной дочерью. Затем явилось предположение, что именно она переедет к отцу и заберет в
руки все тятенькино хозяйство, а тогда пиши пропало. От Харитины все сбудется… Да и Харитон Артемьич оказывал ей явное предпочтение. Особенно рвала и метала писариха Анна, соединившаяся на этот случай
с «полуштофовой женой».
Старик страшно бунтовал, разбил графин
с водой и кончил слезами. Замараев увел его под
руку в свой кабинет, усадил на диван и заговорил самым убедительным тоном...
— Просто не понимаю, что сделалось
с женой, — удивлялся Замараев, разводя
руками. — Уж я как ее уговаривал: не бери мамынькиных денег. Проживем без них… А разве
с бабой сговоришь?
И рваная шляпенка, и котомка за плечами, и длинная палка в
руках, и длинная седая борода, и заветрелое лицо, изборожденное глубокими морщинами, и какая-то подозрительная таинственность во всей фигуре и даже в каждой складке страннического рубища, — все эти признаки настоящего таинственного странника как-то не вязались
с веселым выражением его лица.
Эта беседа
с Полуяновым сразу подняла всю энергию Харитона Артемьича. Он бегал по комнате, размахивал
руками и дико хохотал. Несколько раз Полуянову приходилось защищаться от его объятий.
Но доктор уже шел в столовую
с бутылкой в одной
руке и
с рюмкой в другой. Галактион сидел у стола.