Неточные совпадения
Глядя на
дочерей, Анфуса Гавриловна
ругала про себя хитрого старичонка гостя: не застань он их врасплох, не показала бы она Харитины, а бери из любых Серафиму или Агнию.
В другой раз Анфуса Гавриловна отвела бы душеньку и побранила бы и
дочерей и зятьев, да опять и нельзя: Полуянова
ругать — битого бить, Галактиона —
дочери досадить, Харитину — с непокрытой головы волосы драть, сына Лиодора — себя изводить. Болело материнское сердце день и ночь, а взять не с кого. Вот и сейчас, налетела Харитина незнамо зачем и сидит, как зачумленная. Только и радости, что суслонский писарь, который все-таки разные слова разговаривает и всем старается угодить.
Неточные совпадения
В комнате водворилось неловкое, тягостное молчание. Жена капитана смотрела на него испуганным взглядом.
Дочери сидели, потупясь и ожидая грозы. Капитан тоже встал, хлопнул дверью, и через минуту со двора донесся его звонкий голос: он неистово
ругал первого попавшего на глаза работника.
Пожалев нас, она стала
ругать мачеху Саши — толстую тетку Надежду,
дочь трактирщика; потом вообще всех мачех, вотчимов и, кстати, рассказала историю о том, как мудрый пустынник Иона, будучи отроком, судился со своей мачехой божьим судом; отца его, угличанина, рыбака на Белоозере, —
И
дочь отвечает: «Я приказу твоего не смею ослушаться», Приказчика Митю Гордей Карпыч
ругает бесцеремонно и совершенно напрасно.
В камере сидело пять женщин. Жена и
дочь бежавшего начальника уездной милиции при белых. Две дамы, на которых донесла их прислуга, что они
ругали большевиков. И седая женщина с одутловатым лицом, приютившая Катю в первую ночь, — жена директора одного из частных банков. С нею случилась странная история. Однажды, в отсутствие мужа, к ней пришли два молодых человека, отозвали ее в отдельную комнату и сообщили, что они — офицеры, что большевики их разыскивают для расстрела, и умоляли дать им приют на сутки.
— Вы знаете, это тут рядом в богадельне две старушки, мать и
дочь. Одной девяносто лет, другой семьдесят.
Дочь начнет мать
ругать, та ей: «Ты бы постыдилась, ведь я табе мать», — «Да-а, мать! Вы до ста лет будете жить, а все будете мать?»