Теперь же хочу уведомить, что предпочел, не излагая всех подробностей беседы, ограничиться лишь
рассказом старца по рукописи Алексея Федоровича Карамазова.
Неточные совпадения
Но была ли это вполне тогдашняя беседа, или он присовокупил к ней в записке своей и из прежних бесед с учителем своим, этого уже я не могу решить, к тому же вся речь
старца в записке этой ведется как бы беспрерывно, словно как бы он излагал жизнь свою в виде повести, обращаясь к друзьям своим, тогда как, без сомнения, по последовавшим
рассказам, на деле происходило несколько иначе, ибо велась беседа в тот вечер общая, и хотя гости хозяина своего мало перебивали, но все же говорили и от себя, вмешиваясь в разговор, может быть, даже и от себя поведали и рассказали что-либо, к тому же и беспрерывности такой в повествовании сем быть не могло, ибо
старец иногда задыхался, терял голос и даже ложился отдохнуть на постель свою, хотя и не засыпал, а гости не покидали мест своих.
В чудесную силу
старца верил беспрекословно и Алеша, точно так же, как беспрекословно верил и
рассказу о вылетавшем из церкви гробе.
— Возвратимтесь к
рассказу, — прервал его Балалайкин, обязательно поспешая мне на выручку против дальнейших репримандов
старца, у которого начала уже настолько явственно выступать на лице такса, что я без всяких затруднений прочитал:
Чем кончу длинный мой
рассказ? // Ты угадаешь, друг мой милый! // Неправый
старца гнев погас; // Фарлаф пред ним и пред Людмилой // У ног Руслана объявил // Свой стыд и мрачное злодейство; // Счастливый князь ему простил; // Лишенный силы чародейства, // Был принят карла во дворец; // И, бедствий празднуя конец, // Владимир в гриднице высокой // Запировал в семье своей.
Это — маленькая историйка, но я думаю, что ее тоже, пожалуй, можно примкнуть к
рассказам «о трех праведниках». Так говорил мне почтенный
старец, со слов которого я записал
рассказ об иноках кадетского монастыря, а теперь в виде post-scriptum записываю еще одно последнее сказание.