Неточные совпадения
Устраивался круг, и Полуянов пускался в пляс. Харитина действительно плясала русскую мастерски, и мать только удивлялась, где она могла научиться
разным вывертам. Такая пляска заканчивалась каким-нибудь неистовым коленом разудалого исправника: он
начинал ходить колесом, кувыркался через голову и т. д.
Счастье влюбленной в мужа Серафимы кололо глаза засидевшейся в деревне Анне. Вместе росли, а судьба
разная. Анна
начинала теперь придираться к мужу и на каждом шагу ставила ему в пример Галактиона.
— Ничего я не знаю, а только сердце горит. Вот к отцу пойду, а сам волк волком. Уж до него тоже пали
разные слухи,
начнет выговаривать. Эх, пропадай все проподом!
Многого, что делается в доме, Галактион, конечно, не знал. Оставшись без денег, Серафима
начала закладывать и продавать
разные золотые безделушки, потом столовое серебро, платье и даже белье. Уследить за ней было очень трудно. Харитина нарочно покупала сама проклятую мадеру и ставила ее в буфет, но Серафима не прикасалась к ней.
Собственно, хлебом Замараев
начал заниматься «из-за руки», благодаря Ермилычу, устроившему в Заполье
разные хлебные «комиссии».
Неточные совпадения
Левин часто замечал при спорах между самыми умными людьми, что после огромных усилий, огромного количества логических тонкостей и слов спорящие приходили наконец к сознанию того, что то, что они долго бились доказать друг другу, давным давно, с
начала спора, было известно им, но что они любят
разное и потому не хотят назвать того, что они любят, чтобы не быть оспоренными.
Воз был увязан. Иван спрыгнул и повел за повод добрую, сытую лошадь. Баба вскинула на воз грабли и бодрым шагом, размахивая руками, пошла к собравшимся хороводом бабам. Иван, выехав на дорогу, вступил в обоз с другими возами. Бабы с граблями на плечах, блестя яркими цветами и треща звонкими, веселыми голосами, шли позади возов. Один грубый, дикий бабий голос затянул песню и допел ее до повторенья, и дружно, в раз, подхватили опять с
начала ту же песню полсотни
разных, грубых и тонких, здоровых голосов.
Ночью она
начала бредить; голова ее горела, по всему телу иногда пробегала дрожь лихорадки; она говорила несвязные речи об отце, брате: ей хотелось в горы, домой… Потом она также говорила о Печорине, давала ему
разные нежные названия или упрекала его в том, что он разлюбил свою джанечку…
Когда игра в разбойники прекратилась, мы пошли на верх,
начали возиться и щеголять друг перед другом
разными гимнастическими штуками.
Чем больше горячился папа, тем быстрее двигались пальцы, и наоборот, когда папа замолкал, и пальцы останавливались; но когда Яков сам
начинал говорить, пальцы приходили в сильнейшее беспокойство и отчаянно прыгали в
разные стороны. По их движениям, мне кажется, можно бы было угадывать тайные мысли Якова; лицо же его всегда было спокойно — выражало сознание своего достоинства и вместе с тем подвластности, то есть: я прав, а впрочем, воля ваша!