Неточные совпадения
— Ну,
капитал дело наживное, — спорила другая тетка, — не с деньгами жить… А вот карахтером-то ежели в тятеньку родимого женишок издастся, так уж оно не того… Михей-то Зотыч, сказывают, двух жен в гроб заколотил. Аспид настоящий, а не человек. Да еще сказывают, что у Галактиона-то Михеича уж была
своя невеста на примете, любовным делом, ну, вот старик-то и торопит, чтобы огласки какой не вышло.
Постройка новой мельницы отозвалась в Суслоне заметным оживлением, особенно по праздникам, когда гуляли здесь обе вятские артели. Чувствовалось, что делалось какое-то большое дело, и все ждали чего-то особенного. Были и
свои скептики, которые сомневались, выдержит ли старый Колобов, — очень уж большой
капитал требовался сразу. В качестве опытного человека и родственника писарь Замараев с большими предосторожностями завел об этом речь с Галактионом.
— Э, дела найдем!.. Во-первых, мы можем предоставить вам некоторые подряды, а потом… Вы знаете, что дом Харитона Артемьича на жену, — ну, она передаст его вам: вот ценз. Вы на соответствующую сумму выдадите Анфусе Гавриловне векселей и дом… Кроме того, у вас уже сейчас в коммерческом мире есть
свое имя, как дельного человека, а это большой ход. Вас знают и в Заполье и в трех уездах… О, известность — тоже
капитал!
— Да, дело совершенно верное, — тянул Мышников. — И даже очень глупое… А у Прасковьи Ивановны
свой отдельный
капитал. Притом дни самого Бубнова уже сочтены… Мне говорил доктор… ну, этот сахар, как его… Кочетов. Он тут что-то этакое вообще… Да, нам положительно некуда так торопиться.
— У меня
свой капитал, и я ничего не понимаю в делах.
— Она ждет не дождется, когда муж умрет, чтобы выйти замуж за Мышникова, — объяснила Харитина эту политику. — Понимаешь, влюблена в Мышникова, как кошка. У ней есть
свои деньги, и ей наплевать на мужнины
капиталы. Все равно прахом пойдут.
— Разные-то разные, а жадность одна. Вот вас взять… Молодой, неглупый человек… отлично знаете, как наживаются все купеческие
капиталы… Ну, и вы хотите
свою долю урвать? Ведь хотите, признайтесь? Меня вот это и удивляет, что в вас во всех никакой совести нет.
— А за доктора… Значит, сама нашла
свою судьбу. И то сказать, баба пробойная, — некогда ей горевать. А я тут встретил ее брата, Голяшкина. Мы с ним дружки прежде бывали. Ну, он мне все и обсказал. Свадьба после святок… Что же, доктор маху не дал. У Прасковьи Ивановны
свой капитал.
И у всех уж на уме: не хватит
своего капитала, в банке прихвачу и оборочусь.
Попрежнему среднее купечество могло вести
свои обороты с наличным
капиталом в двадцать — тридцать тысяч, а сейчас об этом нечего было и думать.
— Ну, ну, ладно… Притвори-ка дверь-то. Ладно… Так вот какое дело. Приходится везти мне эту стеариновую фабрику на
своем горбу… Понимаешь? Деньжонки у меня есть… ну, наскребу тысяч с сотню. Ежели их отдать — у самого ничего не останется. Жаль… Тоже наживал… да. Я и хочу так сделать: переведу весь
капитал на жену, а сам тоже буду векселя давать, как Ечкин. Ты ведь знаешь законы, так как это самое дело, по-твоему?
— Даже весьма просто: вы переводите весь
капитал на маменьку, а она вам пишет духовную — так и так, отказываю все по
своей смерти мужу в вечное и потомственное владение и собственность нерушимо. Дом-то ведь на маменьку, — ну, так заодно и
капитал пойдет.
— Ах, какой вы, тятенька! Тогда бы кредиторы получили сполна все
свои шестьдесят тысяч, а теперь они получат всего из
капитала богоданной маменьки вашу четвертую часть, то есть двадцать пять тысяч, да вашу восьмую часть из дома. Значит, всех-на-всех тридцать тысяч.
Дело в том, что всем было ясно, как он хотел скрыть
капитал от
своих кредиторов и как глупо поплатился за это.
— Все равно у тятеньки опишут кредиторы, — объясняла «полуштофова жена» с обычною авторитетностью. — Вольно ему было засаживать весь
свой капитал в фабрику, да еще выдавать векселя… Он только нас разорил.
— С одной стороны хозяйничает шайка купцов, наживших
капиталы всякими неправдами, а с другой стороны будет зорить этих толстосумов шайка хищных дельцов. Все это в порядке вещей и по-ученому называется борьбой за существование… Конечно, есть такие купцы, как молодой Колобов, — эти создадут
свое благосостояние на развалинах чужого разорения. О, он далеко пойдет!
Прежде были просто толстосумы, влияние которых не переходило границ тесного кружка
своих однокашников, приказчиков и покупателей, а теперь
капитал, пройдя через банковское горнило, складывался уже в какую-то стихийную силу, давившую все на
своем пути.
Это хладнокровие возмутило даже Мышникова. Кстати, патентованные несгораемые шкафы не выдержали опыта, и в них все сгорело. Зато Вахрушка спас
свои капиталы и какую-то дрянь, спрятав все в печке. Это, кажется, был единственный поучительный результат всего запольского пожара, и находчивость банковского швейцара долго служила темой для разговоров.
Михей Зотыч захватил с собой все
свои капиталы и потихоньку творил тайную милостыню.
Неточные совпадения
Николай Левин продолжал говорить: — Ты знаешь, что
капитал давит работника, — работники у нас, мужики, несут всю тягость труда и поставлены так, что сколько бы они ни трудились, они не могут выйти из
своего скотского положения.
Хотя он и должен был признать, что в восточной, самой большой части России рента еще нуль, что заработная плата выражается для девяти десятых восьмидесятимиллионного русского населения только пропитанием самих себя и что
капитал еще не существует иначе, как в виде самых первобытных орудий, но он только с этой точки зрения рассматривал всякого рабочего, хотя во многом и не соглашался с экономистами и имел
свою новую теорию о заработной плате, которую он и изложил Левину.
― Да я тебе говорю, что это не имеет ничего общего. Они отвергают справедливость собственности,
капитала, наследственности, а я, не отрицая этого главного стимула (Левину было противно самому, что он употреблял такие слова, но с тех пор, как он увлекся
своею работой, он невольно стал чаще и чаще употреблять нерусские слова), хочу только регулировать труд.
В чем состояла особенность его учения, Левин не понял, потому что и не трудился понимать: он видел, что Метров, так же как и другие, несмотря на
свою статью, в которой он опровергал учение экономистов, смотрел всё-таки на положение русского рабочего только с точки зрения
капитала, заработной платы и ренты.
Так, значит, решено уж окончательно: за делового и рационального человека изволите выходить, Авдотья Романовна, имеющего
свой капитал (уже имеющего
свой капитал, это солиднее, внушительнее), служащего в двух местах и разделяющего убеждения новейших наших поколений (как пишет мамаша) и, «кажется,доброго», как замечает сама Дунечка.