Неточные совпадения
Описываемая сцена происходила
на улице, у крыльца суслонского волостного правления. Летний вечер
был на исходе, и возвращавшийся с покосов народ не останавливался около волости: наработавшиеся за день рады
были месту. Старика окружили только те мужики, которые привели его с покоса, да несколько других, страдавших неизлечимым любопытством. Село
было громадное, дворов в пятьсот, как все сибирские села, но в страду оно безлюдело.
— Что же,
будем строиться, — согласился Галактион. — Мы проезжали мимо Суслона.
Место подходящее… А только я бы лучше
на устье Ключевой поставил мельницу.
Быстрою сибирскою ездой шестьдесят верст сделали в пять часов: выехали пораньше утром, а к десяти часам
были уже
на месте.
Вот с отцом у Галактиона вышел с первого раза крупный разговор. Старик стоял за
место для будущей мельницы
на Шеинской курье, где его взяли тогда суслонские мужики, а Галактион хотел непременно ставить мельницу в так называемом Прорыве, выше Шеинской курьи версты
на три, где Ключевая точно
была сдавлена каменными утесами.
Стояла осень, и рабочих
на месте нельзя
было достать ни за какие деньги, пока не кончится уборка хлеба.
Место под мельницу
было выбрано
на левом берегу,
на каменном мысу, вдававшемся в Ключевую.
Но ведь не он, так
на его
место найдется десяток других охотников, притом во главе конкурса стоял такой почтенный человек, как старик Луковников; наконец, ему не из чего
было выбирать, а жить
было нужно.
— А между тем обидно, Тарас Семеныч. Поставьте себя
на мое
место. Ведь еврей такой же человек. Среди евреев
есть и дураки и хорошие люди. Одним словом, предрассудок. А что верно, так это то, что мы люди рабочие и из ничего создаем капиталы. Опять-таки: никто не мешает работать другим. А если вы не хотите брать богатства, которое лежит вот тут, под носом… Упорно не хотите. И средства
есть и энергия, а только не хотите.
— А как вы думаете относительно сибирской рыбы? У меня уже арендованы пески
на Оби в трех
местах. Тоже дело хорошее и верное. Не хотите? Ну, тогда у меня
есть пять золотых приисков в оренбургских казачьих землях… Тут уж дело вернее смерти. И это не нравится? Тогда, хотите, получим концессию
на устройство подъездного пути от строящейся Уральской железной дороги в Заполье? Через пять лет вы не узнали бы своего Заполья: и банки, и гимназия, и театр, и фабрики кругом. Только нужны люди и деньги.
Писарь сумрачно согласился. Он вообще
был не в духе. Они поехали верхами. Поповский покос
был сейчас за Шеинскою курьей, где шли заливные луга. Под Суслоном это
было одно из самых красивых
мест, и суслонские мужики смотрели
на поповские луга с завистью. С высокого правого берега, точно браною зеленою скатертью, развертывалась широкая картина. Сейчас она
была оживлена сотнями косцов, двигавшихся стройною ратью. Ермилыч невольно залюбовался и со вздохом проговорил...
Полуянов
был осужден. Его приговорили к ссылке в не столь отдаленные
места Сибири, что
было равносильно возвращению
на родину. Он опять упал духом и вместо последнего слова расплакался самым глупым образом. Его едва успокоили. В момент приговора Харитины в зале суда уже не
было. Она перестала интересоваться делом и уехала с доктором утешать Прасковью Ивановну.
— Ну, ничего, выучимся… Это карта Урала и прилегающих к нему губерний, с которыми нам и придется иметь дело. У нас своя география. Какие все чудные
места!.. Истинно страна, текущая млеком и медом. Здесь могло бы благоденствовать население в пять раз большее… Так, вероятно, и
будет когда-нибудь, когда нас не
будет на свете.
— Вот что, Вахрушка, и ты неправ и отец тоже… Ну, я тебя, так и
быть, увезу в город и определю
на место. Только смотри, уговор
на берегу: водки ни-ни.
— И то приеду, сынок.
Место на Городище привольное… Вот только как плавать-то
будешь? Мы вон по сухому-то берегу еле бродим.
— Ведь вот выбрали
место под город, — возмущался Ечкин, глядя
на город в кулак. — Неудобнее трудно
было придумать.
Доктор продолжал сидеть в столовой,
пил мадеру рюмку за рюмкой и совсем забыл, что ему здесь больше нечего делать и что пора уходить домой. Его удивляло, что столовая делалась то меньше, то больше, что буфет делал напрасные попытки твердо стоять
на месте, что потолок то уходил кверху, то спускался к самой его голове. Он очнулся, только когда к нему
на плечо легла чья-то тяжелая рука и сердитый женский голос проговорил...
Поездка
на пароходе удалась
на редкость. Особенно развеселился Галактион. Он редко
пил, а тут разрешил. Обедали
на открытой палубе и перебирали текущие новости, среди которых первое
место занимала таинственная смерть Нагибина, связанная самым глупым образом с глупою женитьбой Симона.
В другом
месте скитники встретили еще более ужасную картину.
На дороге сидели двое башкир и прямо выли от голодных колик. Страшно
было смотреть
на их искаженные лица,
на дикие глаза. Один погнался за проезжавшими мимо пошевнями
на четвереньках, как дикий зверь, — не
было сил подняться
на ноги. Старец Анфим струсил и погнал лошадь. Михей Зотыч закрыл глаза и молился вслух.
— А что это обозначает? Ах, Анфим, Анфим! Ничего-то ты не понимаешь, честной отец! Где такая дудка
будет расти?
На некошенном
месте… Значит, трава прошлогодняя осталась — вот тебе и дудка. Кругом скотина от бескормицы дохнет, а казачки некошенную траву оставляют… Ох, бить их некому!
В Суслон приехали ночью. Только в одном поповском доме светился огонек. Где-то ревела голодная скотина. Во многих
местах солома с крыш
была уже снята и ушла
на корм. Вот до чего дошло! Веяло от всего зловещею голодною тишиной. Навстречу вышла голодная собака, равнодушно посмотрела
на приезжих, понюхала воздух и с голодною зевотой отправилась в свою конуру.
Остановив сани, скитники подошли к убитому, который еще хрипел. Вся голова у него
была залита кровью, а один глаз выскочил из орбиты. Картина
была ужасная.
На крыльце дома показался кучер и начал делать скитникам какие-то таинственные знаки. Начинавшая расходиться толпа опять повернула к
месту убийства.
Девушка
была совершенно счастлива, что может
на свои средства содержать отца, — она зарабатывала уже около пятидесяти рублей в месяц, потому что, кроме переводов в «Запольском курьере», занимала еще
место секретаря этой газеты.
Экстренное земское собрание решило хлопотать о миллионной ссуде, но это ходатайство
было опротестовано губернатором, приславшим своего чиновника особых поручений для расследования дела
на месте.
Неточные совпадения
Тем не менее вопрос «охранительных людей» все-таки не прошел даром. Когда толпа окончательно двинулась по указанию Пахомыча, то несколько человек отделились и отправились прямо
на бригадирский двор. Произошел раскол. Явились так называемые «отпадшие», то
есть такие прозорливцы, которых задача состояла в том, чтобы оградить свои спины от потрясений, ожидающихся в будущем. «Отпадшие» пришли
на бригадирский двор, но сказать ничего не сказали, а только потоптались
на месте, чтобы засвидетельствовать.
С ними происходило что-то совсем необыкновенное. Постепенно, в глазах у всех солдатики начали наливаться кровью. Глаза их, доселе неподвижные, вдруг стали вращаться и выражать гнев; усы, нарисованные вкривь и вкось, встали
на свои
места и начали шевелиться; губы, представлявшие тонкую розовую черту, которая от бывших дождей почти уже смылась, оттопырились и изъявляли намерение нечто произнести. Появились ноздри, о которых прежде и в помине не
было, и начали раздуваться и свидетельствовать о нетерпении.
Он не
был ни технолог, ни инженер; но он
был твердой души прохвост, а это тоже своего рода сила, обладая которою можно покорить мир. Он ничего не знал ни о процессе образования рек, ни о законах, по которому они текут вниз, а не вверх, но
был убежден, что стоит только указать: от сих
мест до сих — и
на протяжении отмеренного пространства наверное возникнет материк, а затем по-прежнему, и направо и налево,
будет продолжать течь река.
— Состояние у меня, благодарение богу, изрядное. Командовал-с; стало
быть, не растратил, а умножил-с. Следственно, какие
есть насчет этого законы — те знаю, а новых издавать не желаю. Конечно, многие
на моем
месте понеслись бы в атаку, а может
быть, даже устроили бы бомбардировку, но я человек простой и утешения для себя в атаках не вижу-с!
Строился новый город
на новом
месте, но одновременно с ним выползало
на свет что-то иное, чему еще не
было в то время придумано названия и что лишь в позднейшее время сделалось известным под довольно определенным названием"дурных страстей"и"неблагонадежных элементов". Неправильно
было бы, впрочем, полагать, что это"иное"появилось тогда в первый раз; нет, оно уже имело свою историю…