К леопатра. Это глумление над трупом… и надо мной!
Открыть завод в то время, когда еще не похоронен человек, которого мерзавцы убили именно за то, что он закрыл завод!
Захар. Зачем он вызвал солдат? Они об этом узнали… они все знают! И это ускорило его смерть. Я, конечно, должен был
открыть завод… в противном случае, я надолго испортил бы мои отношения с ними. Теперь такое время, когда к ним необходимо относиться более внимательно и мягко… и кто знает, чем оно может кончиться? В такие эпохи разумный человек должен иметь друзей в массах… (Левшин идет в глубине сцены.) Это кто идет?
Захар. Не знаю! Придут солдаты… настроение рабочих повысится… И бог знает что может случиться, если не
открыть завод! Мне кажется, я поступил разумно… возможность кровавого столкновения теперь исчезла…
Неточные совпадения
Меня поражало уже то, что я не мог в нем
открыть страсти ни к еде, ни к вину, ни к охоте, ни к курским соловьям, ни к голубям, страдающим падучей болезнью, ни к русской литературе, ни к иноходцам, ни к венгеркам, ни к карточной и биллиардной игре, ни к танцевальным вечерам, ни к поездкам в губернские и столичные города, ни к бумажным фабрикам и свеклосахарным
заводам, ни к раскрашенным беседкам, ни к чаю, ни к доведенным до разврата пристяжным, ни даже к толстым кучерам, подпоясанным под самыми мышками, к тем великолепным кучерам, у которых, бог знает почему, от каждого движения шеи глаза косятся и лезут вон…
В полдень — снова гудок; отваливались черные губы ворот,
открывая глубокую дыру,
завод тошнило пережеванными людями, черным потоком они изливались на улицу, белый мохнатый ветер летал вдоль улицы, гоняя и раскидывая людей по домам.
— Лучше не надо… Она тут земскою учительшей, а Вася-то у ней в помощниках. Это он так, временно… Лавку
открывает, потребительская называется, чтобы напротив солдату Артему: сами сложатся, кто хочет, накупят товару и продают. Везде по
заводам эта самая мода прошла, а торгующим прямой зарез…
Так, приезжал какой-то смышленый немец, предлагавший Гордею Евстратычу
открыть в Белоглинском
заводе заведение искусственных минеральных вод; потом пришел пешком изобретатель новых огнегасителей, суливший золотые горы; затем явилась некоторая дама заграничного типа с проектом
открыть ссудную кассу и т. д., и т. д.
Дерзкий, жестокий тост Андреа сразу
открыл ему глаза на все: и на холодную сдержанность Нины в продолжение нынешнего вечера, и на негодование ее мамаши во время мазурки, и на близость Свежевского к Василию Терентьевичу, и на все слухи и сплетни, ходившие по
заводу об ухаживании самого Квашнина за Ниной…