Неточные совпадения
Благодаря происходившей суматохе наверх незаметно пробрались два
новых гостя:
сын Лиодор и зять Булыгин, оба пьяные, с каким-то определенным намерением.
Этот прилив
новых людей закончился нотариусом Меридиановым, тоже своим человеком, — он был
сын запольского соборного протопопа, — и двумя следователями. Говорили уже о земстве, которое не сегодня-завтра должно было открыться. Все эти
новые люди устраивались по-своему и не хотели знать старых порядков, когда всем заправлял один исправник Полуянов да два ветхозаветных заседателя.
Старик настолько увлекся своею
новою постройкой, что больше ничего не желал знать. Дело дошло до того, что он отнесся как-то совсем равнодушно даже к оправданию родного
сына Лиодора.
В болезненной темноте закрытых ставен, среди чудовищных грез, рожденных алкоголем, под тягучие звуки упорных речей о погибшем первенце у жены его явилась безумная мысль: родить
нового сына, и в нем воскреснет безвременно погибший.
Неточные совпадения
«Это
новое чувство не изменило меня, не осчастливило, не просветило вдруг, как я мечтал, — так же как и чувство к
сыну. Никакого сюрприза тоже не было. А вера — не вера — я не знаю, что это такое, — но чувство это так же незаметно вошло страданиями и твердо засело в душе.
Когда он возвратился через несколько минут, Степан Аркадьич уже разговаривал с графиней о
новой певице, а графиня нетерпеливо оглядывалась на дверь, ожидая
сына.
Она по-прежнему сидела возле
сына (в карты она не играла), по-прежнему подпирая щеку кулачком, и вставала только затем, чтобы велеть подать какое-нибудь
новое яство.
Зимними вечерами приятно было шагать по хрупкому снегу, представляя, как дома, за чайным столом, отец и мать будут удивлены
новыми мыслями
сына. Уже фонарщик с лестницей на плече легко бегал от фонаря к фонарю, развешивая в синем воздухе желтые огни, приятно позванивали в зимней тишине ламповые стекла. Бежали лошади извозчиков, потряхивая шершавыми головами. На скрещении улиц стоял каменный полицейский, провожая седыми глазами маленького, но важного гимназиста, который не торопясь переходил с угла на угол.
Отец говорил долго, но
сын уже не слушал его, и с этого вечера народ встал перед ним в
новом освещении, не менее туманном, чем раньше, но еще более страшноватом.