Старшему сыну Серафимы было уже четыре года, его звали Сережей. За ним следовали еще две девочки-погодки, то есть родившиеся через год одна после другой. Старшую звали Милочкой, младшую Катей. Как Серафима ни
любила мужа, но трехлетняя, почти без перерыва, беременность возмутила и ее.
Неточные совпадения
Она больше не робела перед
мужем и с затаенною радостью чувствовала, что он начинает ее
любить.
— А вот и нет… Сама Прасковья Ивановна. Да… Мы с ней большие приятельницы. У ней
муж горький пьяница и у меня около того, — вот и дружим… Довезла тебя до подъезда, вызвала меня и говорит: «На, получай свое сокровище!» Я ей рассказывала, что
любила тебя в девицах. Ух! умная баба!.. Огонь. Смотри, не запутайся… Тут не ты один голову оставил.
Она дошла до того, что принялась тосковать о
муже и даже плакала. И добрый-то он, и
любил ее, и напрасно за других страдает. Галактиону приходилось теперь частенько ездить с ней в острог на свидания с Полуяновым, и он поневоле делался свидетелем самых нежных супружеских сцен, причем Полуянов плакал, как ребенок.
И раньше
муж не
любил ее по-настоящему, но жалел, и она чувствовала себя покойно.
Харитине доставляла какое-то жгучее наслаждение именно эта двойственность: она льнула к
мужу и среди самых трогательных сцен думала о Галактионе. Она не могла бы сказать,
любит его или нет; а ей просто хотелось думать о нем. Если б он пришел к ней, она его приняла бы очень сухо и ни одним движением не выдала бы своего настроения. О, он никогда не узнает и не должен знать того позора, какой она переживала сейчас! И хорошо и худо — все ее, и никому до этого дела нет.
Старушка
любила пожаловаться новому зятю на его предшественников, а он так хорошо умел слушать ее старческую болтовню. Да и вообще аккуратный человек, как его ни поверни. Анфусе Гавриловне иногда делалось смешно над Агнией, как она ухаживала за
мужем, — так в глаза и смотрит. Насиделась в девках-то, так оно и любопытно с своим собственным
мужем пожить.
— Мало ли что: облить кислотой, выстрелить из револьвера. Она ревнует вас к этому Галактиону. Заметьте, что она продолжает его
любить без ума и дошла до того, что наслаждается собственным унижением. Кстати, она опять сходится с своим
мужем.
Внутреннюю жизнь ее я вскоре разглядел. Она не
любила мужа и не могла его любить; ей было лет двадцать пять, ему за пятьдесят — с этим, может, она бы сладила, но различие образования, интересов, характеров было слишком резко.
По-видимому, она еще
любила мужа, но над этою привязанностью уже господствовало представление о добровольном закрепощении, силу которого она только теперь поняла, и мысль, что замужество ничего не дало ей, кроме рабского ярма, до такой степени давила ее, что самая искренняя любовь легко могла уступить место равнодушию и даже ненависти.
— И нравственности по Домострою [«Домострой» — русский письменный памятник XVI века, содержащий свод правил религиозного, семейно-бытового и общественного поведения. «Домострой» стал символом домашнего деспотизма родителей, темных и отсталых понятий.], вы думаете? Как бы не так, — возразил Салов, — вы знаете ли, что у многих из сих милых особ почти за правило взято:
любить мужа по закону, офицера — для чувств, кучера — для удовольствия.
Неточные совпадения
Софья. Да как достойного
мужа не
любить дружески?
Г-жа Простакова. Успеем, братец. Если ей это сказать прежде времени, то она может еще подумать, что мы ей докладываемся. Хотя по
муже, однако, я ей свойственница; а я
люблю, чтоб и чужие меня слушали.
— Анна, ради Бога не говори так, — сказал он кротко. — Может быть, я ошибаюсь, но поверь, что то, что я говорю, я говорю столько же за себя, как и за тебя. Я
муж твой и
люблю тебя.
Она никак не могла бы выразить тот ход мыслей, который заставлял ее улыбаться; но последний вывод был тот, что
муж ее, восхищающийся братом и унижающий себя пред ним, был неискренен. Кити знала, что эта неискренность его происходила от любви к брату, от чувства совестливости за то, что он слишком счастлив, и в особенности от неоставляющего его желания быть лучше, — она
любила это в нем и потому улыбалась.
Если бы не было этого, она бы оставалась одна со своими мыслями о
муже, который не
любил ее.