Неточные совпадения
— Первое, не есть удобно то, что Колобовы староверы… да. А второе, жили мы без них, благодаря
бога и не мудрствуя лукаво. У всех был свой кусок хлеба, а впредь неведомо, что и
как.
— Страсть это я люблю,
как ты зачнешь свои загадки загадывать, Михей Зотыч. Даже мутит… ей-богу… Ну, и скажи прямо, а то прямо ударь.
— Ах ты, дурашка, брюхо-то не зеркало, да и мы с тобой на ржаной муке замешаны. Есть корочка черного хлебца, и слава
богу…
Как тебя будет разжигать аппетит, ты
богу молись, чревоугодник!
—
Богу вы все ответите за свои выдумки! — грозил Михей Зотыч. — Да и
какой у вас
бог? Ни
бога, ни черта… Про совесть-то слыхал, Карл Карлыч?
— Что поделаешь? Забыл, — каялся Полуянов. — Ну, молите
бога за Харитину, а то ободрал бы я вас всех,
как липку. Даже вот бы
как ободрал, что и кожу бы с себя сняли.
— Ишь
как ты разлакомился там, в Заполье! — засмеялся опять Михей Зотыч. — У вас ведь там все правые, и один лучше другого, потому
как ни
бога, ни черта не знают. Жиды, да табашники, да потворщики, да жалостливые бабешки.
— Галактион,
бог с тобой, — бормотала она упавшим голосом. —
Какой ты, право. Мне хуже во сто раз, да ведь я ничего.
— Бисмарк сказал, что умрет в своих оглоблях,
как водовозная кляча, — объяснял ему Стабровский. — А нам и
бог велел.
— Так, так, сынок… Это точно, неволи нет. А я-то вот по уезду шатаюсь, так все вижу: которые были запасы, все на базар свезены. Все теперь на деньги пошло, а деньги пошли в кабак, да на самовары, да на ситцы, да на трень-брень…
Какая тут неволя?
Бога за вас благодарят мужички… Прежде-то все свое домашнее было, а теперь все с рынка везут. Главное, хлебушко всем мешает… Ох, горе душам нашим!
—
Бога мне, дураку, не замолить за Галактиона Михеича, — повторял Вахрушка, задыхаясь от рабьего усердия. — Что я такое был?.. Никчемный человек, червь, а тетерь… Ведь уродятся же такие человеки,
как Галактион Михеич! Глазом глянет — человек и сделался человеком… Ежели бы поп Макар поглядел теперь на меня. Х-ха!.. Ах,
какое дело,
какое дело!
— Да, да… Ох, повезешь, сынок!.. А поговорка такая: не мой воз — не моя и песенка. Все хлеб-батюшко, везде хлеб… Все им держатся, а остальное-то так. Только хлеб-то от
бога родится, сынок… Дар божий…
Как бы ошибки не вышло. Ты вот на машину надеешься, а вдруг нечего будет не только возить, а и есть.
— Так, так… То-то нынче добрый народ пошел: все о других заботятся, а себя забывают. Что же, дай
бог… Посмотрел я в Заполье на добрых людей… Хорошо. Дома понастроили новые, магазины с зеркальными окнами и все перезаложили в банк. Одни строят, другие деньги на постройку дают — чего лучше? А тут еще: на, испей дешевой водочки… Только вот
как с закуской будет? И ты тоже вот добрый у меня уродился: чужого не жалеешь.
— Да, для себя… По пословице, и вор
богу молится, только
какая это молитва? Будем говорить пряменько, Галактион Михеич: нехорошо. Ведь я знаю, зачем ты ко мне-то пришел… Сначала я, грешным делом, подумал, что за деньгами, а потом и вижу, что совсем другое.
— Не говорите. Кстати, я вызвал вас на это свидание вот почему: все равно — она разыскала бы вас, и
бог знает, чем все могло кончиться. Я просто боялся за вас. Такие женщины,
как Харитина, в таком приподнятом настроении способны на все.
Неточные совпадения
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были
какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься.
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать,
какую честь
бог послал городничему, — что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что и на свете еще не было, что может все сделать, все, все, все!
«Ах, боже мой!» — думаю себе и так обрадовалась, что говорю мужу: «Послушай, Луканчик, вот
какое счастие Анне Андреевне!» «Ну, — думаю себе, — слава
богу!» И говорю ему: «Я так восхищена, что сгораю нетерпением изъявить лично Анне Андреевне…» «Ах, боже мой! — думаю себе.
Артемий Филиппович (в сторону). Эка, бездельник,
как расписывает! Дал же
бог такой дар!
Почтмейстер. Сам не знаю, неестественная сила побудила. Призвал было уже курьера, с тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело,
какого еще никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу, что не могу! тянет, так вот и тянет! В одном ухе так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь,
как курица»; а в другом словно бес
какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И
как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И руки дрожат, и все помутилось.