— Да я не про то, что ты с канпанией канпанился, — без этого мужчине нельзя. Вот у Харитины-то что ты столько времени делал? Муж в клубе, а у жены чуть не всю ночь гость сидит. Я уж раз с пять Аграфену посылала
узнавать про тебя. Ох, уж эта мне Харитина!..
Неточные совпадения
— Э, вздор!.. Никто и ничего не
узнает. Да ты в первый раз, что ли, в Кунару едешь? Вот чудак. Уж хуже, брат, того, что
про тебя говорят, все равно не скажут. Ты думаешь, что никто не
знает, как тебя дома-то золотят? Весь город
знает… Ну, да все это пустяки.
Оказалось, что суслонские дамы отлично
знали решительно все, что делалось в Заполье, всю подноготную: и
про Бубниху, с которой запутался Галактион, и
про адвоката Мышникова, усадившего Полуянова в острог из-за Харитины, и
про бубновский конкурс, и
про банк и т. д.
Галактион провел целый день у отца. Все время шел деловой разговор. Михей Зотыч не выдал себя ни одним словом, что
знает что-нибудь
про сына. Может быть, тут был свой расчет, может быть, нежелание вмешиваться в чужие семейные дела, но Галактиону отец показался немного тронутым человеком. Он помешался на своих мельницах и больше ничего
знать не хотел.
— Вы уж как там
знаете, а я не могу, — упрямо повторял Полуянов на все увещания следователя. — Судите меня одного, а другие сами
про себя
знают… да. Моя песенка спета, зачем же лишний грех на душу брать? Относительно себя ничего не утаю.
В сущности ни Харитина, ни мать не могли уследить за Серафимой, когда она пила, а только к вечеру она напивалась. Где она брала вино и куда его прятала, никто не
знал. В своем пороке она ни за что не хотела признаться и клялась всеми святыми, что
про нее налгал проклятый писарь.
Замараевы не
знали, как им и принять дорогого гостя, где его посадить и чем угостить. Замараев даже пожалел
про себя, что тятенька ничего не пьет, а то он угостил бы его такою деревенскою настойкой по рецепту попа Макара, что с двух рюмок заходили бы в башке столбы.
Девушка раскраснелась и откровенно высказала все, что сама
знала про Галактиона, кончая несчастным положением Харитины. Это был целый обвинительный акт, и Галактион совсем смутился. Что другие говорили
про него — это он
знал давно, а тут говорит девушка, которую он
знал ребенком и которая не должна была даже понимать многого.
— Болтать болтают, а
знать никто ничего не
знает… Ведь не
про нас одних судачат, а
про всех. Сегодня вот ты приехал ко мне, а завтра я могу тебя и не принять… С мужнею-то женой трудно разговаривать, не то что с своею полюбовницей. Так-то, Павел Степаныч… Хоть и плохой, а все-таки муж.
— Ты — умница, — шептала она. — Я ведь много
знаю про тебя, слышала, как рассказывала Алина Лютову, и Макаров говорил тоже, и сам Лютов тоже говорил хорошо…
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит
про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне
узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Не
знай про волю новую, // Умри, как жил, помещиком, // Под песни наши рабские, // Под музыку холопскую — // Да только поскорей!
— Не
знаю я, Матренушка. // Покамест тягу страшную // Поднять-то поднял он, // Да в землю сам ушел по грудь // С натуги! По лицу его // Не слезы — кровь течет! // Не
знаю, не придумаю, // Что будет? Богу ведомо! // А
про себя скажу: // Как выли вьюги зимние, // Как ныли кости старые, // Лежал я на печи; // Полеживал, подумывал: // Куда ты, сила, делася? // На что ты пригодилася? — // Под розгами, под палками // По мелочам ушла!
Вронскому было сначала неловко за то, что он не
знал и первой статьи о Двух Началах,
про которую ему говорил автор как
про что-то известное.
— Нет, она ничего не говорила ни
про того ни
про другого; она слишком горда. Но я
знаю, что всё от этого…