Неточные совпадения
Лежавший на траве Михей Зотыч встрепенулся. Харитина взглянула вниз по реке и увидела поднимавшийся кудрявый
дымок, который таял в воздухе длинным султаном. Это был
пароход… Значит, старики ждали Галактиона. Первым движением Харитины было убежать и куда-нибудь скрыться, но потом она передумала и осталась. Не все ли равно?
Он жадно наклонился к ней, но вода была соленая… Это уже было взморье, — два-три паруса виднелись между берегом и островом. А там, где остров кончался, — над линией воды тянулся чуть видный
дымок парохода. Матвей упал на землю, на береговом откосе, на самом краю американской земли, и жадными, воспаленными, сухими глазами смотрел туда, где за морем осталась вся его жизнь. А дымок парохода тихонько таял, таял и, наконец, исчез…
Облака, чайки с белыми крыльями, легкий катер с сильно наклонившимся парусом, тяжелая чухонская лайба, со скрипом и стоном режущая волну, и
дымок парохода там, далеко из-за Толбухина маяка, уходящего в синюю западную даль… в Европу!..
Горизонт был чист, и на нем то и дело показывались белеющие пятна парусов или
дымки пароходов. Солнце, яркое, но не греющее, холодно смотрело с высоты неба, по которому бегали перистые облака, и доставляло большое удовольствие старому штурману Степану Ильичу, который уже брал высоты, чтобы иметь, наконец, после нескольких дней без наблюдений, точное место, то есть знать широту и долготу, в которой находится корвет.
Уже с девяти часов начали подходить из Кронштадта шлюпки с провожавшими, и в десять часов показался
дымок парохода, шедшего из Петербурга. Вот ближе, ближе — и с корвета простыми глазами можно было увидать пестреющие яркие пятна дамских туалетов и темные костюмы мужчин. Глаза моряков впились в пароход: едут ли все те, которые обещали?
Неточные совпадения
С моря потягивало свежим воздухом, где-то в камышах морская волна тихо сосала иловатый берег, на самом горизонте тянулись
дымки невидимых морских
пароходов, а еще дальше чуть брезжился Кронштадт своими шпицами и колокольнями…
Но вот показались
дымки, все ближе и ближе
пароходы, один становится боком, видим на палубе народ, другой
пароход немного подальше также становится к нам бортом.
С Генуэзской крепости едва различишь кажущийся неподвижным темный корпус
парохода, длинный хвост серого тающего
дымка и две мачты, стройно наклоненные назад.
Года три назад я был в Греции. Наш
пароход отошел от Смирны, обогнул остров Хиос и шел через Архипелаг к Аттике. Солнце село, над морем лежали тихие, жемчужно-серые сумерки. В теплой
дымке медленно вздымались и опускались тяжелые массы воды.
Пароход резал волны, в обеденном зале ярко горели электрические огни, в салоне играли Шопена. Я стоял на палубе и жадно, взволнованно смотрел вдаль.
Стояло чудное утро половины мая 1887 года. В торговой гавани «южной Пальмиры» — Одессе — шла лихорадочная деятельность и господствовало необычное оживление: грузили и разгружали суда. Множество всевозможных форм
пароходов, в металлической обшивке которых играло яркое смеющееся солнце, из труб там и сям поднимался легкий
дымок к безоблачному небу, стояло правильными рядами на зеркальной поверхности Черного моря.