Неточные совпадения
— Зачем? — удивился Штофф. — О, батенька, здесь можно сделать большие
дела!.. Да, очень большие! Важно поймать момент… Все
дело в этом. Край благодатный, и кто пользуется его
богатствами? Смешно сказать… Вы посмотрите на них: никто дальше насиженного мелкого плутовства не пошел, или скромно орудует на родительские капиталы, тоже нажитые плутовством. О, здесь можно развернуться!.. Только нужно людей, надежных людей. Моя вся беда в том, что я русский немец… да!
Этот Шахма был известная степная продувная бестия; он любил водить компанию с купцами и разным начальством. О его
богатстве ходили невероятные слухи, потому что в один вечер Шахма иногда проигрывал по нескольку тысяч, которые платил с чисто восточным спокойствием. По наружности это был типичный жирный татарин, совсем без шеи, с заплывшими узкими глазами. В своей степи он делал большие
дела, и купцы-степняки не могли обойти его власти. Он приехал на свадьбу за триста верст.
А есть такое
дело, которое ничего не боится, скажу больше: ему все на пользу — и урожай и неурожай, и разорение и
богатство, и даже конкуренция.
— Позвольте мне кончить, господа…
Дело не в названии, а в сущности
дела. Так я говорю? Поднимаю бокал за того, кто открывает новые пути, кто срывает завесу с народных
богатств, кто ведет нас вперед… Я сравнил бы наш банк с громадною паровою машиной, причем роль пара заменяет капитал, а вот этот пароход, на котором мы сейчас плывем, — это только один из приводов, который подчиняется главному двигателю… Гений заключается только в том, чтобы воспользоваться уже готовою силой, а поэтому я предлагаю тост за…
И вспомнил он свою Полтаву, // Обычный круг семьи, друзей, // Минувших
дней богатство, славу, // И песни дочери своей, // И старый дом, где он родился, // Где знал и труд и мирный сон, // И всё, чем в жизни насладился, // Что добровольно бросил он, // И для чего?
Неточные совпадения
Влиянию его содействовало: его
богатство и знатность; прекрасное помещение в городе, которое уступил ему старый знакомый, Ширков, занимавшийся финансовыми
делами и учредивший процветающий банк в Кашине; отличный повар Вронского, привезенный из деревни; дружба с губернатором, который был товарищем, и еще покровительствуемым товарищем, Вронского; а более всего — простые, ровные ко всем отношения, очень скоро заставившие большинство дворян изменить суждение о его мнимой гордости.
— «Интеллигенция любит только справедливое распределение
богатства, но не самое
богатство, скорее она даже ненавидит и боится его». Боится? Ну, это ерундоподобно. Не очень боится в наши
дни. «В душе ее любовь к бедным обращается в любовь к бедности». Мм — не замечал. Нет, это чепуховидно. Еще что? Тут много подчеркнуто, черт возьми! «До последних, революционных лет творческие, даровитые натуры в России как-то сторонились от революционной интеллигенции, не вынося ее высокомерия и деспотизма…»
«Но ваш идеал слишком низок, — скажут с презрением, — деньги,
богатство! То ли
дело общественная польза, гуманные подвиги?»
Третьего
дня, однако ж, говоря о городах, они, не знаю как, опять проговорились, что Ясико, или Ессико, лежащий на западном берегу острова Нифона, один из самых богатых городов в Японии, что находящийся против него островок Садо изобилует неистощимыми минеральными
богатствами. Адмирал хочет теперь же, дорогой, заглянуть туда.
— Тут все мое
богатство… Все мои права, — с уверенной улыбкой повторил несколько раз старик, дрожавшими руками развязывая розовую ленточку. — У меня все отняли… ограбили… Но права остались, и я получу все обратно… Да. Это верно… Вы только посмотрите на бумаги… ясно, как
день. Конечно, я очень давно жду, но что же делать.