Неточные совпадения
Когда писарь вошел в поповскую горницу, там сидел у стола, схватившись за голову, Галактион. Против него сидели о. Макар и Ермилыч и
молча смотрели на него. Завидев писаря, Ермилыч
молча показал глазами на
гостя: дескать, человек не в себе.
Галактион искренне был рад
гостю, потому что не так тошно дома. За чаем он наблюдал жену, которая все время
молчала, как зарезанная. Тут было все: и ненависть к нему и презрение к деревенской родне.
— Ну, что же ты молчишь-то, а еще хозяин? — спрашивал он Галактиона. — Разве
гости плохи? Вместе-то нам как раз сто лет, Харитинушка. В самый раз пара.
И
гость и хозяин
молчали Луковников поднялся, прошелся по комнате, разгладил седую бороду и проговорил как-то в упор...
Гости молчали, ожидая, что скажет хозяин. Величественный, точно индюк, хозяин встал, встряхнул полуседой курчавой головой артиста, погладил ладонью левой руки бритую щеку, голубоватого цвета, и, сбивая пальцем пепел папиросы в пепельницу, заговорил сдобным баритоном:
Но, отшатнувшись от Ильи, Кирик снова нагнул голову и пошёл на него.
Гости молча смотрели. Никто не двинулся с места, только Травкин, ступая на носки сапог, тихо отошёл в угол, сел там на лежанку и, сложив руки ладонями, сунул их между колен.
Неточные совпадения
Старый князь сидел
молча, сбоку поглядывая своими блестящими глазками на Каренина, и Степан Аркадьич понял, что он придумал уже какое-нибудь словцо, чтоб отпечатать этого государственного мужа, на которого, как на стерлядь, зовут в
гости.
Все сидели, как поповны в
гостях (как выражался старый князь), очевидно, в недоумении, зачем они сюда попали, выжимая слова, чтобы не
молчать.
Но в это самое время вышла княгиня. На лице ее изобразился ужас, когда она увидела их одних и их расстроенные лица. Левин поклонился ей и ничего не сказал. Кити
молчала, не поднимая глаз. «Слава Богу, отказала», — подумала мать, и лицо ее просияло обычной улыбкой, с которою она встречала по четвергам
гостей. Она села и начала расспрашивать Левина о его жизни в деревне. Он сел опять, ожидая приезда
гостей, чтоб уехать незаметно.
Тут был Проласов, заслуживший // Известность низостью души, // Во всех альбомах притупивший, // St.-Priest, твои карандаши; // В дверях другой диктатор бальный // Стоял картинкою журнальной, // Румян, как вербный херувим, // Затянут, нем и недвижим, // И путешественник залётный, // Перекрахмаленный нахал, // В
гостях улыбку возбуждал // Своей осанкою заботной, // И
молча обмененный взор // Ему был общий приговор.
Соня
молча смотрела на своего
гостя, так внимательно и бесцеремонно осматривавшего ее комнату, и даже начала, наконец, дрожать в страхе, точно стояла перед судьей и решителем своей участи.