Поднявшись по лестнице во второй этаж, они прошли куда-то направо, откуда доносился
гул споривших голосов. Большая комната, затянутая табачным дымом, с длинным столом посредине, походила на железнодорожный буфет. На столе кипело два самовара, стояла чайная посуда, а кругом стола разместились представители местного самоуправления.
Он уже любил этот дрянной пароходишко, и подавленный
гул работавшей машины, и реку, и пустынные берега, и ненужную суету не обтерпевшейся у нового дела пароходной прислуги.