Неточные совпадения
Боже сохрани, если Лука Назарыч встанет левою
ногой, а теперь старик сидит и не знает, что ему делать и
с чего начать.
— Господа, закусить
с дороги, может быть, желаете? — предлагает хозяин, оставаясь на
ногах. — Чай готов… Эй, Катря, подавай чай!
Эта угроза заставила подняться черноволосую головку
с заспанными красивыми глазами. Груздев вынул ребенка из экипажа, как перышко, и на руках понес в сарайную. Топанье лошадиных
ног и усталое позвякиванье колокольчиков заставило выглянуть из кухни Домнушку и кучера Семку.
Желтый и сгорбленный,
с кривыми короткими
ногами,
с остриженными под гребенку, серыми от седины волосами и узкими, глубоко посаженными глазками, он походил на крота.
Овсянников дремал за стаканом пунша, когда Нюрочка подбежала к нему, и
с удивлением посмотрел на нее. Слово «часы» сразу подняло его на
ноги. Он достал их из кармана жилета, вытер платком и начал объяснять необыкновенные достоинства.
— Ах, ешь тебя мухи
с комарами! — кричал Иван Семеныч, избочениваясь и притопывая
ногами на месте. — Ахти… хти, хти…
Набат поднял весь завод на
ноги, и всякий, кто мог бежать, летел к кабаку. В общем движении и сумятице не мог принять участия только один доменный мастер Никитич, дожидавшийся под домной выпуска. Его так и подмывало бросить все и побежать к кабаку вместе
с народом, который из Кержацкого конца и Пеньковки бросился по плотине толпами.
Когда-то давно Ганна была и красива и «товста», а теперь остались у ней кожа да кости. Даже сквозь жупан выступали на спине худые лопатки. Сгорбленные плечи, тонкая шея и сморщенное лицо делали Ганну старше ее лет, а обмотанная бумажною шалью голова точно была чужая. Стоптанные старые сапоги так и болтались у ней на
ногах.
С моста нужно было подняться опять в горку, и Ганна приостановилась, чтобы перевести немного дух: у ней давно болела грудь.
Илюшка молчал и только смотрел на Пашку широко раскрытыми глазами. Он мог, конечно, сейчас же исколотить приятеля, но что-то точно связывало его по рукам и по
ногам, и он ждал
с мучительным любопытством, что еще скажет Пашка. И злость, и слезы, и обидное щемящее чувство захватывали ему дух, а Пашка продолжал свое, наслаждаясь мучениями благоприятеля. Ему страстно хотелось, чтобы Илюшка заревел и даже побил бы его. Вот тебе, хвастун!
— В
ноги, в
ноги, басурман! — строго закричала на него старуха. — Позабыл порядок-то, как
с родною матерью здороваться…
Никитич хотел было схватить Илюшку за ухо, но тот ловко подставил ему
ногу, и Никитич растянулся плашмя, как подгнившее
с корня дерево.
— Ах ты, отродье Окулкино! — ругался Никитич,
с трудом поднимаясь на
ноги, а Илюшка уже был далеко.
Сначала выпущены были пятилетки, и
с балкона было видно, как в воздухе мелькали босые детские
ноги.
— Эх вы, вороны, разве так борются? — кричал
с балкона Груздев, размахивая платком. — Под левую
ногу Спирьку ударь, а потом через колено…
Домой принесли Самойлу Евтихыча в чекмене, как он боролся. В кабинете, когда начали снимать сапог
с левой
ноги, он закричал благим матом, так что Анфисе Егоровне сделалось дурно, и Таисья увела отпаивать ее водой. Пришлось ухаживать за больным Петру Елисеичу
с казачком Тишкой.
— Ну ее,
ногу: заживет… А я все думаю про этого Кирилла, который говорил давеча о знамениях. Что это, по-твоему, значит: «и разбойник придет
с умиренною душой»? Про кого это он закинул?
Когда Петр Елисеич пришел в девять часов утра посмотреть фабрику, привычная работа кипела ключом. Ястребок встретил его в доменном корпусе и провел по остальным. В кричном уже шла работа, в кузнице, в слесарной, а в других только еще шуровали печи, смазывали машины, чинили и поправляли. Под
ногами уже хрустела фабричная «треска», то есть крупинки шлака и осыпавшееся
с криц и полос железо — сор.
Положив начал перед иконами, девушка
с глухими причитаниями повалилась мастерице в
ноги.
—
С кем? — коротко спросила Таисья, не отвечая ни одним движением на ползавшее у ее
ног девичье горе.
Засиженные
ноги едва шевелились, и она
с трудом дошла до избушки, точно шла на костылях.
Изба была высокая и темная от сажи: свечи в скиту зажигались только по праздникам, а по будням горела березовая лучина, как было и теперь. Светец
с лучиной стоял у стола. На полатях кто-то храпел. Войдя в избу, Аграфена повалилась в
ноги матери Енафе и проговорила положенный начал...
Катря была переведена в сарайную, а Сидор Карпыч опять поселился в своей комнате рядом
с Нюрочкой. Тишка приходил несколько раз в кабинет к Петру Елисеичу и получал головомойку: Петр Елисеич усовещивал его, кричал и даже топал
ногами.
—
С богом, старушки, — повторял о. Сергей, со слезами на глазах благословляя ползавших у его
ног тулянок.
Прослезился и Петр Елисеич, когда
с ним стали прощаться мужики и бабы. Никого он не обидел напрасно, — после старого Палача при нем рабочие «свет увидели». То, что Петр Елисеич не ставил себе в заслугу, выплыло теперь наружу в такой трогательной форме. Старый Тит Горбатый даже повалился приказчику в
ноги.
Не дождавшись ответа, он круто повернул лошадь на одних задних
ногах и помчался по площади. Нюрочка еще в первый раз в жизни позавидовала: ей тоже хотелось проехать верхом, как Вася. Вернувшись, Вася на полном ходу соскочил
с лошади, перевернулся кубарем и проговорил деловым тоном...
— Ох, смертынька моя пришла, барин! — запричитала Домнушка, комом падая в
ноги барину. — Пришел он, погубитель-то мой… Батюшки мои светы, головушка
с плеч!..
— Поговорите вы
с ним, барин! — голосила Домнушка, валяясь в
ногах и хватая доброго барина за
ноги. — И жалованье ему все буду отдавать, только пусть не тревожит он меня.
В тумане из-под горы сначала показался низенький старичок
с длинною палкой в руке. Он шел без шапки, легко переваливаясь на своих кривых
ногах. Полы поношенного кафтана для удобства были заткнуты за опояску. Косматая седая борода и целая шапка седых волос на голове придавали ему дикий вид, а добрые серые глаза ласково улыбались.
Ему не дали кончить, — как-то вся толпа хлынула на него, смяла, и слышно было только, как на земле молотили живое человеческое тело. Силен был Гермоген: подковы гнул, лошадей поднимал за передние
ноги, а тут не устоял. Макар бросился было к нему на выручку, но его сейчас же стащили
с лошади и десятки рук не дали пошевельнуться. Перепуганные богомолки бросились в лес, а на росстани остались одни мужики.
Случившийся на могилке о. Спиридония скандал на целое лето дал пищу разговорам и пересудам, особенно по скитам. Все обвиняли мать Енафу, которая вывела головщицей какую-то пропащую девку. Конечно, голос у ней лучше, чем у анбашской Капитолины, а все-таки и себя и других срамить не доводится. Мать Енафа не обращала никакого внимания на эти скитские пересуды и была даже довольна, что Гермоген
с могилки о. Спиридония едва живой уплел
ноги.
Это был какой-то приступ ярости, и Авгарь так и лезла к духовному брату
с кулаками. А когда это не помогло, она горько заплакала и кинулась ему в
ноги.
Ноги сами несли ее
с невероятною для ее старости быстротой.
Когда рука была вправлена, все вздохнули свободно. Срастить сломанную левую
ногу — дело пустое. Фельдшеру постоянно приходилось возиться
с переломами, и он принялся за работу уже
с равнодушным лицом.
Он не кричал на мужиков, не топал
ногами, не приходил в неистовство, как, бывало, Лука Назарыч, а держал себя совершенно бесстрастно, как доктор
с пациентами.
Неточные совпадения
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей
с маленькими гусенками, которые так и шныряют под
ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и не завесть его? только, знаете, в таком месте неприлично… Я и прежде хотел вам это заметить, но все как-то позабывал.
А вы — стоять на крыльце, и ни
с места! И никого не впускать в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите, что идет кто-нибудь
с просьбою, а хоть и не
с просьбою, да похож на такого человека, что хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает
ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
Аммос Федорович (строит всех полукружием).Ради бога, господа, скорее в кружок, да побольше порядку! Бог
с ним: и во дворец ездит, и государственный совет распекает! Стройтесь на военную
ногу, непременно на военную
ногу! Вы, Петр Иванович, забегите
с этой стороны, а вы, Петр Иванович, станьте вот тут.
Хлестаков.
С хорошенькими актрисами знаком. Я ведь тоже разные водевильчики… Литераторов часто вижу.
С Пушкиным на дружеской
ноге. Бывало, часто говорю ему: «Ну что, брат Пушкин?» — «Да так, брат, — отвечает, бывало, — так как-то всё…» Большой оригинал.
При них собачки белые, // Мохнатые,
с султанчиком, // На крохотных
ногах…