Неточные совпадения
Аграфену оставили в светелке одну, а Таисья спустилась
с хозяйкой вниз и уже там в коротких словах обсказала свое дело. Анфиса Егоровна только покачивала в такт головой и жалостливо приговаривала: «Ах, какой грех
случился… И девка-то какая, а вот попутал враг. То-то лицо знакомое:
с первого раза узнала. Да такой другой красавицы и
с огнем не сыщешь по всем заводам…» Когда речь дошла до ожидаемого старца Кирилла, который должен был увезти Аграфену в скиты, Анфиса Егоровна только всплеснула
руками.
Как он кричал, этот Вася, когда фельдшер
с Таисьей принялись вправлять вывихнутую
руку! Эти крики были слышны в господском доме, так что Нюрочка сначала заперлась в своей комнате, а потом закрыла голову подушкой. Вообще происходило что-то ужасное, чего еще не
случалось в господском доме. Петр Елисеич тоже помогал производить мучительную операцию, сам бледный как полотно. Безучастным оставался один Сидор Карпыч, который преспокойно расхаживал по конторе и даже что-то мурлыкал себе под нос.
Неточные совпадения
Девушка взяла мешок и собачку, дворецкий и артельщик другие мешки. Вронский взял под
руку мать; но когда они уже выходили из вагона, вдруг несколько человек
с испуганными лицами пробежали мимо. Пробежал и начальник станции в своей необыкновенного цвета фуражке. Очевидно, что-то
случилось необыкновенное. Народ от поезда бежал назад.
В первых числах июня
случилось, что няня и экономка Агафья Михайловна понесла в подвал баночку
с только что посоленными ею грибками, поскользнулась, упала и свихнула
руку в кисти.
Итак, отдавши нужные приказания еще
с вечера, проснувшись поутру очень рано, вымывшись, вытершись
с ног до головы мокрою губкой, что делалось только по воскресным дням, — а в тот день
случись воскресенье, — выбрившись таким образом, что щеки сделались настоящий атлас в рассуждении гладкости и лоска, надевши фрак брусничного цвета
с искрой и потом шинель на больших медведях, он сошел
с лестницы, поддерживаемый под
руку то
с одной, то
с другой стороны трактирным слугою, и сел в бричку.
Суровый служитель соскакивал
с козел, бранил глупое дерево и хозяина, который насадил его, но привязать картуза или даже придержать
рукою не догадался, все надеясь на то, что авось дальше не
случится.
Уже стул, которым он вздумал было защищаться, был вырван крепостными людьми из
рук его, уже, зажмурив глаза, ни жив ни мертв, он готовился отведать черкесского чубука своего хозяина, и бог знает чего бы ни
случилось с ним; но судьбам угодно было спасти бока, плеча и все благовоспитанные части нашего героя.